V

Худшим врагом рожениц является не боль, а заражение, грозящее смертью или пожизненной инвалидностью. Как странно совпало, что в том же году, когда Симпсон научился убивать боль, было сделано крупное открытие, направленное на борьбу с самым страшным осложнением при родах - родильной горячкой. Не парадокс ли, что эти два открытия оказались антагонистами? Ибо обезболивание родов больше чем что-либо другое задержало победу над родильной горячкой.

В то время как Симпсон в Эдинбурге впервые услышал затихающие под смоченным в эфире платком крики роженицы, Игнац Земмельвейс все больше и больше раздражал своих товарищей-врачей новой навязчивой идеей: он отчаянно скреб щеткой руки, тщательно чистил ногти, старался смыть самый дух смерти со своих рук и для пущей верности мочил их еще в крепком хлорном растворе и только после этого прикасался к родящей женщине.

Этим простым приемом Земмельвейс разрешил загадку массовой гибели матерей в родильном отделении Центральной венской больницы. В продолжение многих лет, по соображениям медицинской этики, скрывался непонятный факт, что в родильном отделении, обслуживаемом акушерками, было в пять раз меньше заболеваний родильной горячкой, чем в отделениях знаменитых профессоров, чем в отделении, где работал Земмельвейс со своими студентами.

Из всего профессорского состава, казалось, одного лишь Земмельвейса серьезно тревожило это обстоятельство, а разобравшись внимательно, он понял следующее: из анатомического покоя, где вскрывали трупы погибших от родильной горячки, и от всяких заразных гнойных больных он сам переносил инфекцию здоровым роженицам.

Он заражал их собственными загрязненными руками и инструментами.

Разоблачив себя публично как преступного убийцу матерей, неистовый венгерец уже в следующем, 1848 году снизил цифру смертности от родильной горячки в десять раз.

Он добился этого только тем, что скреб свои руки и инструменты и обрабатывал их хлором.

Вы спросите, какой же врач с сердцем и совестью мог после этого не последовать его примеру для спасения жизни матерей?

Вышло совсем иначе.

Болеутолитель Симпсон получил дворянство от королевы Виктории за то, что помог ей лично рожать детей легко и без боли, а Земмельвейс в это время умирал, всеми осмеянный, в венской психиатрической больнице. Он был подлинным зачинателем антимикробной борьбы, которая сделала не только акушерство, но и всю хирургию безопасным оружием в руках врачей, следовавших его простому и строгому учению. Однако же его методы борьбы с родильной горячкой прививались очень туго.

Не потому ли, что в его время людям трудно было поверить, что можно смыть с рук какую-то неведомую заразу? Может быть, и потому. Затем был открыт возбудитель этой заразы. Пастер, представитель следующего за Земмельвейсом поколения, доказал, что честный венгерец смывал со своих рук не что иное, как стрептококка - заклятого врага матерей.

И все же теперь, через шестьдесят лет после открытия Пастера, в Америке родильная горячка хотя и встречается гораздо реже, все еще является главным убийцей матерей, несущих миру новую жизнь. Таким образом, нашим искусным и честным акушерам приходится бороться против зла, которое было побеждено еще сто лет назад!

Смертельная зараза может попасть к женщине везде, где бы она ни рожала, дома или в больнице - безразлично. Но есть одно проклятое место, где угроза особенно страшна. Здесь имеется целая цепь обстоятельств, как выяснил де Ли, и все это так ясно, просто, бесспорно и... ужасно.

Обезболивание сделало родовспоможение более легким и быстрым делом для врачей. Женщины охотно шли на хирургическое вмешательство потому, что это сокращало их страдания. По мере того как роды делались объектом хирургии, все больше и больше женщин стало рожать в общих больницах. А что представляют собой эти больницы?
– спрашивает де Ли. Это место сборища всякого рода больных, зараженных, насыщенных микробами людей. Если больницы не содержатся в такой чистоте, какая обязательна для бактериологической лаборатории, то они, как правило, являются рассадниками инфекций.

При участии доктора Гейнца Зидентопфа де Ли разоблачил это скандальное положение в блестяще написанной статье на страницах "Вестника американской медицинской ассоциации".

Доктор Зидентопф - талантливый немецкий акушер. Де Ли привлек его к своей работе потому, что он, как человек без предвзятых мнений, был больше чем объективен в этом вопросе. Когда Зидентопф начал работать, он искренне считал, что родильная горячка уже не является серьезной угрозой. То, что он обнаружил, повергло его в ужас.

Изучение этого вопроса показало, что во всем мире больше и больше женщин стало рожать в больницах, в родильных палатах при общих больницах. Пошло ли это на пользу матери и ребенку? Привело ли это к меньшей потере жизней?

Одного взгляда на статистические данные, полученные с разных концов света, достаточно, чтобы убедиться в обратном, пишет немецкий акушер. За последние годы цифра смертности среди матерей в целом ряде стран неуклонно повышается, если исключить даже смертность от абортов, на которую доктора так любят ссылаться при объяснении причин материнской смертности. Зидентопф пришел к выводу, что в наше время профессия матери опаснее всякой мужской профессии. В некоторых странах цифра смертности матерей была ужасающе высока.

Шотландские врачи Кинлох, Смит и Стивен проанализировали двести пятьдесят случаев смерти матерей в городе Эбердине. Женщин, рожавших с помощью врача, умерло вдвое больше, чем рожавших с акушерками. Среди женщин, рожавших в больницах, смертность была в пять раз больше, чем среди обслуженных акушерками на дому. Шотландские исследователи установили, что причина этого заключалась вовсе не в том, что в больницы попадали более тяжелые случаи. Главным убийцей была родильная горячка. И это верно не только для Шотландии. В Нью-Йорке совсем недавно установлено, что для женщин, рожающих с помощью хирургического вмешательства, опасность заражения в пять раз больше, чем для женщин, рожающих без помощи хирурга.