– Но ведь вы, госпожа, не умеете того, чему обучен я, - я попытался возразить, и что-то мне подсказывало, что зря я это затеял. Но отступать было некуда.

Ответ последовал мгновенно. Ни говоря ни слова она подошла ко мне и влепила пощечину. Удар был на удивление сильным. Щеку словно огнем обожгло.

– Совсем обнаглел? – вновь скрестив руки на груди она буквально нависла надо мной. – Да ты хоть знаешь кто я такая?

«Очередная избалованная девчонка», чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя сдержался. Какое там моэ?! Натуральная хулиганка!

– И почему вы меня ударили? – я потер щеку.

– Потому что ты совсем зазнался, сопляк! – фыркнула юная госпожа в ответ.

И вот мое с детства обостренное чувство справедливости, из-за которого я пережил немало нехорошего в своей жизни, взбунтовалось и взяло верх над здравым смыслом. Не раздумывая ни секунды, я влепил ей пощечину в ответ. Удар был так себе, надо сказать. Да и не стремился я бить в полную силу.

– И что вы чувствуете теперь, когда бьют уже вас? – вздохнул я.

И следующее, что я почувствовал это то, как ее кулак врезался мне в лицо. Удар был такой силы, что я подумал, что у меня челюсть треснет и глаза выскочат. Но юная госпожа не остановилась. Сбив меня с ног всего одним ударом, она тут же оседлала меня, прижав руки коленями к полу.

– Ты пожалеешь, что посмел поднять на меня руку! – прошипела она и снова ударила меня по лицу.

А потом еще. И еще. Меня, конечно, били раньше. И довольно часто… Но тем школьным хулиганам из прошлой жизни было очень далеко до юной госпожи.

– Да… - удар. – Прекрати… - еще один удар. – Ты… - я пытался ее остановить, но…

– Жри, пес! – кулак юной госпожи смачно врезался мне в нос.

Во рту появился неприятный медный привкус.

«Она же так меня до смерти забьет!», промелькнуло в голове.

Кое-как изловчившись, я сбил ее ударной волной и поспешил убраться из комнаты.

«Пол, сволочь ты эдакая! Отправил меня к какой-то маньячке!», спотыкаясь, я вылетел на галерею, по которой мы пришли.

Не обращая внимание на боль, рванул куда подальше.

– А ну стоять! – доносился откуда-то сзади голос юной госпожи. – Я тебя как жука раздавлю!

И вот теперь я сижу, забившись под стол, и дрожу от страха. «Немного избалованная»? «Близко никого не подпускает»? Идите в жопу! Я таких барышень в жизни не видел! Да и не хотел бы никогда видеть! Это просто вылитая героиня манги про хулиганов! Дайте ей в руки боккен и оденьте белый плащ, она сразу же встанет во главе шайки байкеров!

– Куда спрятался? – демон рыщет по комнате в поисках несчастного меня. – А ну сейчас же вылезай!

– Ну что скажешь? – Филипп встретил меня веселой улыбкой.

Похоже, юной госпоже наскучили поиски, и мне удалось незаметно улизнуть. Я вернулся в ту комнату, в которой мы беседовали с утра. А там меня уже поджидал довольный Филипп.

– Что тут скажешь, - я устало опустился на стул. – Это свирепое создание… - поймав на себе довольно красноречивый взгляд Филиппа, я сообразил, что речь все-таки идет о его дочери. – Я хотел сказать, что впервые вижу столь прелестную девушку! – глупо хохотнул я, шатая языком один из зубов. Похоже он навсегда для меня потерян.

– И что теперь? – продолжая улыбаться, проговорил Филипп. – Бросишь все и поедешь назад?

Я буквально представил мерзкую ухмылку Пола. Он же с меня живого не слезет, если я сейчас просто возьму и вернусь.

– Нет, - я покачал головой. – Не отступлю. Отец меня засмеет, если я вернусь вот так.

– О, вот это настрой! – Филипп хлопнул в ладоши. – Прошлые учителя уходили после первой же взбучки.

А я смотрю, вас это веселит, дорогой папаша. У дочурки явно с воспитанием большие проблемы.

– Может быть у тебя есть какой-то план? – поинтересовался он.

План… Я с легкостью мог побить ее с помощью магии. Но это явно не сработает. Ну побью я ее и что? Слушать она меня явно не станет. Так еще чего доброго подберет момент для страшной мести. И вот тогда точно челюсть сломает. Или еще чего. А я ж не могу невербально исцелять! Нет, такой план точно никуда не годится. Нужно придумать что-нибудь более подходящее. А что если…

– А почему бы нам не разыграть небольшой спектакль? – проговорил я.