Блин. Холодно. Долго они ещё будут так стоять?

— Блять, Тёрнер, ничего не испорть! Пойми, ты всё потеряешь, если головой думать не начнёшь! — отмахнувшись от невнятного жеста Майкла, Стел практически кричит приятелю в лицо, а затем разворачивается и уходит. Он бы точно врезал другу по лицу, если бы тот сказал что-нибудь колкое ему вслед. Но к моему удивлению Майкл промолчал.

Странно, весьма странно.

Пока Стелс растворяется в ночи, я тихо подхожу к своему парню со спины, пока тот открывает дверной замок.

— Ну, и что это было? — сложив руки на груди, громко произношу, от чего Майкл подскакивает на месте, а затем резко оборачивается, хватаясь рукой за сердце.

— Что ты тут делаешь, малышка? — испуганный взгляд, брови подскочившие вверх. Что-то тут определенно не так!

— Вопросом на вопрос — отвечать не прилично, Мистер Тёрнер! — звучу как училка по этике, однако, парня это обычно заводит, о чём и сейчас говорит его новоиспечённая ухмылка.

— Да так, ничего! Забей! — вот начинается, хочу мысленно отвесить ему подзатыльников и парочку пенделей в придачу. Зеленоглазый говнюк!

— Это было не похоже на “забей”! — бесит меня так, аж зубы сводит.

— Ну, малыш, не начинай, просто у твоего друга спермотоксикоз! Тебе не о чем беспокоиться! — обхватив меня за талию и притянув к себе, Майкл нежно целует меня в губы. Он как обычно испускает чары героя и обольстителя женских сердец. С прищуром смотрит на меня так, словно разрабатывает план, как поскорее стянуть с меня трусики, ну или согреть свои холодные руки, что друг с другом никак не вяжется. Но как бы тепло не было в его объятиях, я понимаю, что это его “не стоит беспокоиться” — всегда имеет прямо противоположное значение.

— Можно я останусь сегодня у тебя? — слегка отстранившись, чтобы глотнуть хоть немного кислорода, я зачем-то прячу глаза, и сделав всего лишь вдох, зарываюсь носом в его куртку, которая приятно пахнет терпким парфюмом.

Похоже, между кислородом и ароматом Тёрнера я всегда выберу второе. Дурная и влюбленная моя голова.

— Странный вопрос… Конечно… Нет! — его лицо на мгновение становится таким серьезным, будто он сдает экзамен по вождению.

— Что?

— Шучу, глупенькая! — перехватив меня за попу он целует меня в шею, вызывая приступ мурашек и звонкий смех. — Что там у нас с месячными? М?

— Идут, — мой ответ ему явно не нравится, и я готова поклясться на конституции США, что Майкл готов сейчас заплакать.

— Это не месячные, это моя личная мужская трагедия, — весьма категорично и театрально для Тёрнера, но как всегда забавно. И после такой сцены, достойной театра Старшей Сентфорской школы, как минимум, мы тихо входим в дом, дабы не разбудить его маму.

***

Сминая простыни руками, я пытаюсь принять более удобную позу для сна. Тёрнер мирно сопит, лежа на животе, подложив правую руку под щёку, вот бы мне так быстро засыпать. Всякие мысли лезут в голову, начиная от Эллисон Сейфорт до новоиспеченного романа моей матери. Не знаю, что меня волнует больше. Если у мамы своя голова на плечах, то Эллисон для меня как ящик Пандоры — откроешь и потом замучаешься запихивать всякую дрянь обратно.

Повернувшись к Майклу, я подгибаю ноги к себе, и единственное, что я хочу — это заснуть и не думать о плохом. Но только стоит мне об этом подумать, как тут же в двери моей души мягкими когтистыми лапками стучатся адские кошки.

Нет, только не это. Всё будет хорошо! Я просто опять себя накручиваю.

Не понимаю, в какой момент мой разум проваливается в сон, но не в тот, в котором я бы мечтала оказаться. Прерывистый, нервный, сложно понять сплю я или вовсе нет. Отрывки мыслей, воспоминаний и сновидений сменяются перед закрытыми глазами. Сердце громко бьется в груди как после забега на полторы тысячи метров. Даже не осознаю, что наступает утро. Всё кажется таким нереальным, словно я вообще не засыпала. Открываю глаза и вижу размытый образ. Меня бросает в дрожь.

Этого не может быть! Нет!

Райан Хоупс стоит у кровати. На его лице зловещая ухмылка, а в руках ружьё. Его глаза, как и тогда на горе Зверя, наполнены тьмой.

Это всего лишь сон! Это нереально!

Хочу себя ущипнуть, но никак не получается даже пошевельнуться. Каждая мышца моего тела скована страхом. Только сердце выбивает ребра в грудной клетке.

Райан направляет на меня ружьё, а я ничего не могу поделать. Кричу, но ни единый звук не покидает моё горло. Слёзы стекают по щекам, прожигая кожу.

Выстрел.

Запах пороха.

Нестерпимая боль.

Это же сон! Но почему так больно сильно? Сука, как же больно…

Лёгкие разрывает на части, и я уже не могу сделать и вдоха.

— Сара, девочка моя, проснись, — я вижу лицо Майкла, а образ Хоупса расплывается за его плечом. Он исчезает с ухмылкой на лице.

Я уже не сплю, но боль не отходит. Не могу дышать, кричать…. Только хрипеть.

— Сара, это сон, успокойся…. Тише… Тише… Маленькая моя, — Тёрнер целует меня в лоб и вытирает слёзы, мягко водя пальцами по щекам.