А затем она метнулась прямо к Шэнь Вэю, целясь распахнутым зубастым ртом ему в плечо.

В тусклом свете телефона её пасть зияла пустотой и отросшими кривыми зубами, а глаза едва не вываливались из орбит.

Шэнь Вэй живо отскочил и уклонился от её атаки, столкнувшись с Чанчэном, и тот замахал на Ли Цянь руками, как взбесившийся осьминог. Пара ударов даже пришлась Ли Цянь по лицу, и одержимая девчонка невольно отшатнулась в сторону.

А Го Чанчэн в слезах заорал:

— Не ходи сюда, не ходи! Помогите!!!

Хуже быть попросту не могло: Шэнь Вэй отпихнул Чанчэна к стене и схватил Ли Цянь за плечи. Она задёргалась, извиваясь, как рак на сковородке, и пытаясь достать его зубами и когтями. Шэнь Вэй схватил её за шею, развернул к стене и прижал, не давая дёргаться.

Кладовую охватило смятение: одержимая злобно шипела, призрачный ребёнок обнимал за ногу плачущего полицейского, в углу грязно ругался толстый кот, а снаружи жадно скребли по металлу когти.

По сравнению с обычными людьми Шэнь Вэй сейчас был просто образцом сдержанности, но и он сам задумался, не снится ли ему всё это в психоделическом сне.

— Кто может помочь мне её связать? — спросил Шэнь Вэй, но плачущий человек и орущий кот в помощники никак не годились. Пришлось повысить голос: — Офицер Го, хватит рыдать, вас никто не тронет, идите и помогите мне!

К сожалению, призрачный эмбрион выбрал именно этот момент, чтобы впиться беззубой челюстью Го Чанчэну в ногу.

Тот заверещал, как дельфин, и чтобы утихомирить его, коту пришлось с размаху шлёпнуть его по затылку:

— Приглядись, идиот!

Чанчэн страдальчески опустил глаза и понял, что ротик эмбриона проходит сквозь его ногу, не причиняя вреда. Моргнув, Чанчэн замялся: его трусливый мозг, кажется, успел вообразить себе самую невыносимую боль на свете.

Ли Цянь завозилась сильнее, громко завыла, и Шэнь Вэй позвал, перекрикивая её:

— Офицер Го Чанчэн!

Тот торопливо вытащил из штанов ремень, отчего они едва не свалились с его тощей задницы, и спотыкаясь приблизился к Шэнь Вэю, чтобы помочь ему связать пленницу.

Рядом с ними вдруг снова возникла призрачная старушка и с волнением потянулась к Ли Цянь. Попыталась прикоснуться, но не смогла, и чем дольше она пыталась, тем быстрее утекали её силы.

Го Чанчэн попытался остановить её:

— Эй, бабушка…

Его рука прошла сквозь воздух. Старушка обернулась и посмотрела на него, силясь что-то сказать, но из морщинистого рта не вылетело ни звука, только лицо искривилось отчаянием.

Беспомощные, мутные слёзы покатились по призрачным щекам.

Го Чанчэн тихо спросил, глядя на Ли Цянь:

— Что с ней такое?

Шэнь Вэй не ответил, но зато отозвался Да Цин:

— Она одержима чем-то злобным. Бедная девчонка, совсем невезучая: ты ведь был рядом, а выбрали всё равно её.

Го Чанчэн не был уверен, комплимент это или оскорбление.

В этот момент дверь, наконец, с грохотом распахнулась, и воздух взрезала огромная окровавленная коса.

Шэнь Вэй резко уклонился, отпихнув Ли Цянь в сторону: когти голодного духа едва-едва разминулись с его лицом, только взмыли в воздух несколько отрезанных волосков.

Убийца прошёл прямо сквозь призрачную старушку, и её застывшее в ужасе лицо растворилось в воздухе.

— Пригнитесь! — рявкнул Да Цин.

Го Чанчэн бессильно сполз на пол, а Да Цин запрыгнул повыше и начал вдруг разрастаться в размерах, сверкая золотыми глазами. Вскоре на верхней полке уже стояла маленькая пантера, злобно скаля бритвенно острые зубы.

А затем она распахнула пасть и беззвучно зарычала: этот звук был неразличим человеческому уху, но взрывная волна энергии устремилась к голодному духу и обрушилась на него дождём острых лезвий. И та же волна отбросила убийцу к стене, так мощно, что за его спиной побежали трещины.