— Конечно, Картер уже здесь. Так что, когда ты появишься?

— Я не в том состоянии, отец. Ночь была длинная.

— Ты до сих пор не отдохнул? — обеспокоенно нахмурился он.

— Искал Джослин. Мы развелись. Сможешь успокоить газетчиков?

— Вы что? — удивился он. — Я думал не сумею оттащить тебя от неё и через год, а вы развелись?

— Можешь открывать праздничное вино из Тринаты, — съязвил я.

— Я лучше предложу вариант смягчения скандала. Дочь Морриса недавно разорвала помолвку. Свободная, родовитая, говорят, совершенно не похожа на отца и брата. Что думаешь?

— О чём? — я устало сжал пальцами переносицу, вдруг поняв, что пропустил мимо ушей половину его слов.

— Об обсуждении помолвки.

— С дочерью Морриса? Как её, Камилла?

— Да, прекрасная партия. Как только избавимся от сына, её можно продвинуть в Совет вместо отца.

— Логично, — согласился я.

— Так мне договариваться? Камилла тебя устраивает?

Перед глазами вспыхнул образ Джослин в объятиях Шейна. С любовью у меня не получается, вернусь к расчёту.

— Без разницы.

/Джослин Андервуд/

— Джослин, что ты тут делаешь? — няня спешно направилась ко мне.

Очки в круглой оправе на покрытом морщинами лице, седые волосы собраны в аккуратный пучок, серые глаза смотрят с тревогой. Это точно была она, я не сошла с ума. Но где мы? Куда меня перенесло? И почему тётя не в нашем доме в Мглистом Лесу?

— Я не знаю… Этот дурацкий дар… Открылся портал, я его коснулась и оказалась здесь.

— Твой дар пробудился? — остановившись рядом, она протянула мне руки, чтобы помочь подняться.

Беспокойство в родных глазах, нежность в голосе. Я так злилась на неё и обижалась, что отказывалась от общения несколько недель. А теперь, глядя на неё, осознала, насколько соскучилась.

— Мне так плохо… — с уст сорвался всхлип, потом ещё один и ещё.

И через мгновение я разрыдалась, вцепившись в подол платья няни. Из глаз лились горячие слёзы. Я мелко дрожала, не в состоянии успокоиться.

— Джослин? Что с тобой? Что случилось? Где болит? Почему плохо? — запричитала няня, поглаживая меня по голове.

От этой ласки стало ещё хуже. Слёзы будто не имели конца. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне удалось выровнять дыхание и перестать жалобно всхлипывать. Только тогда няня сумела заставить меня подняться с пола и дойти до кровати.

— Расскажи мне, что происходит? — попросила она строго, но продолжала аккуратно поглаживать меня по плечу.

— Всё ужасно! Грант, Шейн Грант, сын члена Совета узнал мою тайну. Он заставил меня развестись.

— Что?! И Вилдбэрн согласился?

— Он думает, что я ему изменила, — перед мысленным взором встало лицо Итана и лёд его разочарованного взгляда. — Нам нужно бежать, прятаться. Грант обнаружит, что я сбежала и отправится в Совет.

— Бежать? Нет, Джослин, мы не можем сбежать, — серые глаза няни посмотрели бескомпромиссно.

— Но мы ведь это и планировали. Уйти, как только я научусь управлять даром отца.

— А драконицу ты приручила?

— Нет. Но зачем мне она в другой стране?

Сердце защемило от тоски. Казалось, теперь я предаю и Леди. Несмотря на то, что она пыталась меня убить, я успела пропитаться к ней странной тягой.

— Зачем тебе она? Затем, что ты дракон!

— А если я не хочу быть драконом? Пусть все драконы с их обычаями и временными браками катятся в бездну!

— Успокойся! — её ладонь налетела на мою щеку.

Дёрнув головой от удара, я растерянно захлопала глазами. Пелена паники будто соскользнула с разума. Дыхание выровнялось. Тётя никогда не поднимала на меня руку. А ещё у меня никогда не случалось истерик. Всё однажды происходит в первый раз.

— Ну, взяла себя в руки? — няня прищурилась, приглядываясь к моему лицу.

Я кивнула, потерев покрасневшую щеку.

— Тогда расскажи, что случилось, в подробностях и по порядку.

— Хорошо.

Вслед за эмоциональным взрывом и истерикой пришла апатия. Я отвела взгляд и начала свой рассказ. Старалась говорить кратко и по существу, не вдаваться в лишние подробности, особенно касательно отношений с Итаном, но повествование выходило длинным. Няня даже налила мне стакан воды из стоящего на прикроватной тумбе кувшина.

— Вот же беда… — она покачала головой, неодобрительно вздохнув, когда мой рассказ завершился.