Вспыхнула надежда.

– Боже. Знаю, что не должна быть рада это слышать, но это…

– Это явная зацепка. Связь.

Я кивнула, прерывисто вздохнув.

– Возможно, сегодня вечером… – Я оборвала себя, прежде чем позволила надежде унести меня прочь.

Однако Зейн все понял.

– Ты можешь найти Мишу сегодня вечером. Или, может быть, мы найдем информацию о том, где он находится. Это нормально – иметь надежду.

– Правда? – я вытерла руки бумажным полотенцем, которое волшебным образом оказалось передо мной. – Но вдруг… мы ничего не найдем?

– Но можем и найти, – Зейн обошел островок, и я напряглась, когда он остановился рядом, наклонившись между мной и другим стулом. Он был так близко, что чувствовалось исходящее от него тепло. – Нужно надеяться, и все получится.

Я подумала, что слишком большая надежда может привести только к боли, но оставила эту мысль при себе, опустив взгляд и уставившись на грудь Зейна. На нем была серая хлопчатобумажная рубашка без единого пятнышка жира. Несомненно, для этого нужны серьезные навыки жарки бекона.

Я сделала глубокий медленный вдох и, уловив слабый аромат зимней мяты, сглотнула.

– Спасибо за завтрак. Я бы сказала, что когда-нибудь отплачу тебе тем же, но не думаю, что тебе это понравится.

– Почему?

– Я даже яйца варить не умею.

Зейн усмехнулся.

– Уверен, все не так плохо.

– О нет, все плохо. Однажды я попыталась приготовить сэндвич с сыром, и хлеб с сыром прилипли к сковороде, – сказала я, поигрывая салфеткой. – А потом чуть не сожгла дом Тьерри, потому что была уверена, что смогу пожарить курицу. Я просто катастрофа на кухне.

– Могу научить тебя готовить сыр на гриле, – сказал Зейн, и мой взгляд метнулся к нему. В его глазах была теплота, в которую мне хотелось погрузиться. – Как насчет того, чтобы попробовать это завтра на обед?

Мое глупое, глупое сердце пропустило радостный маленький удар. И если бы оно сейчас было прямо передо мной, я бы отвесила ему пощечину. Я уставилась на свои руки.

– Не знаю.

Зейн взял прядь моих волос и осторожно потянул.

– Научившись готовить сыр на гриле, ты изменишь свою жизнь.

Против моей воли и здравого смысла, мой взгляд поднялся к нему.

– Просто скажи «да», Трин.

Мне следовало сказать «нет», но поскольку я была первоклассной мазохисткой, я кивнула.

Тогда Зейн улыбнулся, и это было похоже на награду, за которую мне захотелось его ударить. Однако улыбка исчезла, когда он провел пальцами по моим влажным волосам.

– Ты заперла дверь прошлой ночью.

Я замерла.

Зейн отпустил мои волосы.

– Я бы хотел, чтобы ты этого не делала.

Воздух застрял у меня в горле.

– Но, вероятно, это была отличная идея.

Зейн хотел прийти ко мне прошлой ночью. Либо потому, что не мог заснуть, либо потому, что слышал, как я просыпалась – снова и снова.

Он хотел прийти ко мне после всего, что случилось, и я не знала, что об этом думать. Кроме того, что Зейн, скорее всего, был прав.

Наверное, хорошо, что дверь была заперта.

Медленно выдохнув, я оторвала взгляд от густых зарослей вязов. Наступили сумерки, мы направлялись к дому сенатора Фишера, недалеко от Бетесды.

Мы уже проехали несколько домов – таких больших, что даже я могла их видеть, но на протяжении последней пары километров или около того встречались только вязы.

У Зейна зазвонил телефон, и он потянулся за ним.

– Это Рот, – сказал он мне, а затем ответил: – Что случилось?

Я увидела, как на его челюсти дрогнул мускул – вероятно, в ответ на что-то сказанное Ротом.

– Конечно. Увидимся через несколько минут. – Отключив звонок, Зейн вставил телефон в выемку в двери. – Мы остановимся здесь и дальше пойдем пешком. Рот и Лейла уже почти на месте.

Я кивнула:

– Звучит как план.

Зейн припарковался рядом со старой гравийной дорогой. Деревья скрывали машину от посторонних глаз. Когда я вышла, то сразу порадовалась, что надела свободную рубашку: влажность была сумасшедшая.

Зейн обошел «Импалу» спереди и присоединился ко мне.

– Пойдем на запад, через лес, как сказал Гидеон. Так мы должны выйти к воротам. Рот и Лейла будут там.

Я кивнула, чувствуя тяжесть кинжалов, прикрепленных к бедрам, когда сошла с гравия и заскользила вниз по небольшой насыпи. Сумерки быстро переходили в ночь, и это было не совсем весело.