– Какой такой примус? – Засмеялась мама. Ты чего придумал?

– Ну так сейчас мы их ошарашим, они и забудут о нравственно-моральном облике своего младшего брата.

В этот момент сверху снова раздался топот кавалерийского эскадрона и расстроенные голоса «Мама младшего братика Юры нету в комнате, Мама, почему ты нам не сказала, что его там нет. Мама его и в туалете нет! Мама…». Голоса резко оборвались за моей спиной.

В повисшей тишине мы с мамой чинно пили чай, я ей увлекательно рассказывал, совсем не обращая внимания на то, что там у меня за спиной, рассказывал, что чай уж больно хорош, что это сбор прошлого лета, где липы напоены летним солнышком, в общем, умничал, а мама смотрела на меня серьёзными глазами и кивала мне. Потом перевела взгляд мне за спину и строго спросила:

— Девочки, а вы почему не стали здороваться с младшим братом, что за бег с препятствиями? – Мама показательно нахмурилась. – Давно по вашим попам ремень не гулял, недоглядела я что-то.

Я чинно встал, развернулся, и глядя в ошарашенные, но такие родные лица, чётко по военному выпрямив спину боднул подбородком грудь кивнул, и официальным, сухим голосом проговорил: «Лана-нуна, Лиина-нуна, ваш брат дома, и теперь я буду Вас защищать, любить, холить и лелеять»

– Къяяя!!! – Завизжав на два голоса, на мне повисли обе мои сёстры, они целовали меня в щеки, что-то говорили, плакали. А я стоял, счастливо улыбался и радовался тому счастью, что дал мне Бог, переместив мою душу сюда совместив меня здешнего с тамошним мною.

Глава 4

Оценочная

Утро началось… хотелось бы, чтобы, как обычно.

Но нет.

То, что мне снился сон, я понял лишь проснувшись. Да и какие сны бывают такие яркие, причём с началом и концом.

В какой момент, я ощутил себя стоящим посреди ратного поля лицом к ощетинившимся фалангам демонических легионов. Именно демонических, я это знал. Меня это не удивляло. Как в прочем и мой доспех, цвета зимнего снега, покрытого мерцающим в свете утреннего солнца морозным инеем.

Оглаживая латными перчатками навершие моего меча, воткнутого между металлических подносков моих же сапог, я удовлетворённо осматривал будущее поле брани. У меня получилось. Я смог вытащить этого рогатого мудака, теперь он ни куда от меня не денется.

С довольной улыбкой, оборачиваюсь назад, испытывая истинное наслаждение от открывающейся картины. Метрах в двадцати, позади меня выстроились ровными коробками три моих полка, тяжёлой пехоты, за ними лесные стрелки, тысяча, нанятая мною за обещание предоставить их князю три жёлудя от Первого древа. Стрелков прикрывают древни, — семиметровые гиганты, доставшиеся нашему Роду от Хранителя Вечного Леса.

Эх, пращур Великомир, чуть больше одиннадцати сотен лет прошло с момента твоей кончины, а величия твоего так никто из твоих наследников не перемог. Всё от тебя досталось, и меч, и дружина, и лес. Даже отчий дом, и тот ещё твой, на лесной полянке стоит, даря всем, несущим в своих жидах твою древнюю кровь, тепло очага и место, где твоим наследникам дано многое.

Впрочем, как и враги, от тебя перешли к нам, твоим детям, внукам, правнукам и так из века в век.

И вот он тот, стоит за спинами своих чертей, высокий гад. Чёрное тело возвышается над головами свиты на несколько метров, чешуя впитывает свет солнца, не забирая в себя каждый фотон излучения древнего светила, из-за чего дракон кажется неким разрывом в пространстве. Теневым портретом — миниатюрой, как бы странно это не звучало, самому себе. Если бы не глаза, живые, полыхающие красным, с жёлтым вертикальным зрачком, отражающим всю ненависть ко всем живущим, не подчиняющимся его власти. Именно его, Великомир загнал под колоду, на которой сам Перун колол дрова своей жене.

— Хыглёнг!!! Пришло твоё время!!! — громко, во всю силу своих лёгких кричу, воздев к небесам свой меч.

— Ррррраааа! — воинственный клич, за моей спиной заставляет дрогнуть и попятится передние ряды мелких импов, эту смазку для наших мечей.

С кончика клинка срывается белый, нестерпимо яркий, шарик света, чтобы взорваться в небе звездой, осветив на краткий миг даже чешую дракона.

Битва началась, земля под ногами дрогнула от слитного шага моей дружины.

— Великомир! Я Сарам, твой потомок, — ору в синее небо, — достоин!!! Во имя твоё!!!

— Во славу Рода, — Подхватывают клич мои воины…

Минуты тянутся, не открывая глаз, лежу, воспринимая мир вокруг меня на слух.

С обеих сторон от меня слышалось равномерное сопение. Это Ланка с Линкой. Вчера сестрёнки так и заснули на моей кровати. Всё-таки интересно, слияние моих воспоминаний и чувств к близким родственникам.

Сёстры! У меня есть сёстры и ни чего кроме теплой радости, это не несёт. Они есть и всегда были, сколько себя помню.

Странный сон снова вернулся в мои мысли… но это всего лишь сон. Пусть и странный, но сон.

Сарам или Саран, как бишь, во сне меня звали. Жизнь или Любовь, вот в чём вопрос? Я тих фыркнул, стараясь не разбудить сестёр. Сильно вряд ли, меня могли в действительности звать на корейский манер. Интересно, а в Корее есть такие имена? Сарам — жизнь. Саран — любовь. Может Любомир?

Нет. Хрень какая-то в голову лезет. Сон, он на то и сон, чтобы его забыть. Вот только дракон… что-то в нём было знакомое, глубоко, глубоко спрятанное в глубинах моей памяти. Странно всё это.

Отринув глупые мысли ни о чём, сосредоточился на приятных воспоминаниях, старясь задержать приятное чувство дрёмы.