Но вот каково юной девушке. Тональный крем, конечно, спасает, но, то зимой, а вот как ей летом.

Ну, а что, я могу.

Сосредоточился на коллоидном рубце, его можно убрать? Так бактерий удалил, погасив искорки их существования, теперь вот клетки, что с ними можно сделать?

Я сосредоточился на ощущениях кожи лица. Почувствовал ритм вибрации здоровых клеток, слился с ним в танце и стал передавать его на клетки повреждённого места. Я не знаю, сколько мне пришлось так «танцевать», но, когда открыл глаза, на улице было совсем светло, и надо мной, упёршись локтем о кровать, нависла Лин. Её глаза смотрели на меня с каким-то немым восторгом и трепетом.

– Доброе утро милый братик, – Сказала она и впилась в мои губы поцелуем.

От неожиданности я замычал, и вырываясь, крутанулся вправо и в бок. Тут же раздался звук падения мешка с картошкой и женский визг.

– Юрка ты чего пихаешься, придурок я чуть себе руку не сломала. — Это уже Лан, высказала своё недовольство пока я вытянутыми руками упирался в Линку, где-то в районе её ключиц.

– Линка ты чего творишь? – Спросил я в её недоумённо распахнутые глаза.

– Как чего? Утренний поцелуй. – Удивилась в свою очередь уже она.

– Ну не в засос же, мы же брат и сестра! – попытался я донести свою мысль.

– Юра мы же всегда утром целовались. – Это Лана успела подняться с пола, и тут же обхватив моё лицо руками впилась в меня поцелуем, да ещё и язык зараза стала пихать в мои губы.

Тут уже я не выдержал, и соскочив с кровати как раненый лось, сметая на своем пути и одеяло, и завернутую в него Линку.

– Вы чего! Одинаковые! Совсем с дуба рухнули?! Головой болеете!? – Моему возмущению не было предела, я сопел в обе дырки тяжело дыша, и прижавшись спиной к стене, смотрел на своих, близняшек сестёр.

– И чего? Тебе же всегда нравилось с нами целоваться, — сказала Лана. — Вон у тебя даже стоит. – Лина подхватила фразу указав глазами на мои трусы.

– Блииин! Дурры малолетние, мне пятнадцать и каждое утро так будет лет до тридцати, потому что я уже взрослый, и именно поэтому, и целоваться нам нельзя. Мы же уже не маленькие дети. — Заорал я, равнувшись в туалетную комнату, прикрывая руками, так не вовремя проявившего свой норов, бойца.

– Валите на хрен с моей спальни! – Это я уже в закрытую дверь проорал.

Вот же, и что это сейчас было. Мой мозг буквально кипел, я уперся руками в раковину и стал смотреть на себя. Лицо красное, ноздри раздуваются, ну прямо красавец мужчина. Так, а что с шрамом? Вспомнилось мне на ассоциациях. Вроде бы не было ни чего. Ладно, сейчас не важно, нужно успокоится и выходить уже.

По-быстрому сделав все свои утренние дела, принял душ, и на всякий случай, выглянув через щёлочку, предварительно, приоткрытой на пару сантиметров, двери, вышел в свою спальню.

Девчонок уже не было. Я огляделся. Как-то вчера совсем не было времени побыть одному.

О-о-о! Мою гитару повесили на стену около кровати. А на противоположной стене между двумя окнами висит фамильный Герб, и под ним расположились два моих дуэльных клинка.

Ха! Я же, между прочим, могу ходить со своей шпагой даже в школу, и никакая сволочь мне ничего не скажет по этому поводу.

Память тут же подбросила мне, что в Российской Империи мне даже это вменялось в обязанность, быть со своим клинком на всех официальных и приравненных к нему мероприятиях, так же желательно быть со шпагой при дворянских собраниях и балах.

О как! Четвёртый день живу в этом мире, не считая суток безсознанки, а он мне всё сюрпризы подкидывает.

Быстро накинув на себя спортивный костюм, вытащил клинки из ножен, пошёл на улицу, нужно же знать, что я могу. Да и руки, чесались, откровенно говоря. Почувствовать в руках тяжесть оружия, этого, как говорится, девчонкам не понять.

Тихо добрался до входной двери, так же тихо обулся, в заботливо выставленные мамой кроссовки, и выскользнул в холодное мартовское утро.

Взяв в руки, прямым хватом оба клинка, на мгновение замер, стоя в классической стойке. Правая нога в упоре, левая отставлена немного назад. Правый меч перед грудью левый заведён за спину. И погнали.

Уже после десятого поворота, понял, что ни фига не получается, движения помню, но вот тело деревянное, всё время опаздывает за мыслью.

Остановился задумавшись.

Так нужно делать всё в контролируемом трансе, чай не первый раз.

Снова в стойку.

Мысли из головы вон.

Без усилий, раз от раза всё легче и легче, скользнул в своё-я, в своё средоточие мысли. Вынул шар с рисунком занятий со своим наставником.

Вот оно.

Прогнал воспоминания по всем своим мышцам и ощущениям, внутренним взором, неожиданно для себя, увидел маленькое солнышко в районе диафрагмы, прямо под сердцем, и от этого солнышка ко всем моим мышцам бежали тоненькие ниточки света.