Они всё также сидели на бревне, смотря в никуда, но едва я их коснулся они обмякли и стали, как тряпичные куклы. Подхватив обоих, побежал к лодке и аккуратно уложил их на дно. Вернулся назад. Разжёг от углей пучок камыша и выйдя из избы задумался. А может поджечь тут всё вместе с ведьмами? А вдруг они проснуться и выбегут? Двери-то нет. «Да пёс с ними», как говорил Иван Васильевич, который менял профессию, и я поспешил к лодке.

Грести вёслами оказалось не так просто, протока была слишком узкой, и они всё время вязли в травяном ковре. Приходилось их с силой выдирать, а так как уключины были самые примитивные, то процесс этот отнимал много времени. В конце концов я, встав на колени, постарался работать одним веслом, загребая то с одной, то с другой стороны. Но тоже получалось не очень. Тогда в ход пошла жердь. Я отталкивался ей, как шестом, и, хотя она вязла в грунте, дело пошло веселее. Сколько прошло времени не знаю, но до озера мы пока не добрались. Лодка часто утыкалась в траву, потому что света горящих палок было недостаточно, ночь и туман только усугубляли ситуацию. Я уже подумал, что надо было бежать днём, когда хоть что-то видно. Но дневной побег тоже имел свои недостатки.

Перед глазами стали появляться какие-то радужные круги. Неужели «сон-жига» пытается одурманить разум? Быстро пошарив в кармане, я выгреб последние крохи «встань-травы» и сыпанул их в рот. Стало легче, даже показалось что стал лучше видеть. Но на самом деле это начинало светать. И тут, наконец впереди блеснула чистая вода. Протока расширилась и лодка, вырвавшись из узкого травяного коридора, поплыла по озеру.

Отложив «палку-толкалку», я взялся за вёсла. Скорость сразу возросла. Правда плохо было видно, куда плыть, и мне пришлось держаться недалеко от берега, высматривая, не откроется ли проход в реку.

Туман стал редеть, и видно стало лучше. Кажется, нам удалось вырваться из болотного плена. Но как только я об этом подумал, вдалеке раздались шлепки босых ног.

И чего тебе не спится, нечисть ластоногая? Пришлось подналечь на вёсла, но было понятно, что нас догоняют. Туман почти разошёлся и на небе, алым цветом загорелась заря. Я вдруг почувствовал, как мои, до сих пор молчащие браслеты, стали нагреваться, а между пальцами заискрились разряды молний.

Ну вот сейчас мы и выясним, кто в доме хозяин.

Слабое течение подвело лодку к траве у берега и она, ткнувшись носом, остановилась. Я приподнялся и взяв в руки посох стал ждать.

Шлепки раздавались всё ближе и ближе, толстуха бежала довольно быстро. Здесь края озера были уже не такие топкие, но, думаю она и по трясине смогла бы бежать, как носорог по саванне, ничуть не проваливаясь. И как только за ней кривая поспевает?

– Вот они, - заорала бабища, когда ведьмы выскочили на берег.

Увидев эту картину, я сначала заулыбался, а потом и просто засмеялся от души. «Бабуля два сумо» стояла тяжело дыша, а с её плеч сползала «одноглазка».

– Слышь, Старшая, загонишь сеструху-то. Кто тебе тогда дрова носить будет? – Меня разбирал смех.

– Верни маленьких сестёр и тогда может быть мы позволим тебе ещё пожить. И даже «жиги» дадим, чтобы хозяйка тебе не сразу сожрала. – Ведьма «сверлила» меня единственным глазом.

Я полез в карман брюк и вытащив зажатый кулак кинул им под ноги пригоршню белых, крупных зубов.

– Вот что осталось от вашей хозяйки.

Толстуха, рассмотрев, что упало им под ноги завыла.

– Ах ты гнусь человеческая, - и «одноглазка», зашипев, как в прошлый раз, начала бубнить себе под нос какое-то заклинание.

Я, приподняв посох, на который опирался, сказал:

– Сослужи последнюю службу, - и несильно размахнувшись метнул его в кривую.

Этот легкоатлетический снаряд попал Старшей прямо в лоб. Старуха сделала сальто назад и рухнула с высоко поднятыми разнокалиберными ногами.

Тьфу, гадость. Лишь бы эти задранные ноги не приснились мне ночью.

Толстуха набычилась и засучивая рукава кофты двинулась ко мне.

– Стоять, ластоногая! – Я, растопырив пальцы, шарахнул молнией у неё перед ногами. Трава и грязь полетели ей в лицо.

«Бабуля два сумо» удивлённо заморгала глазами.

– Забирай свою сестру, и чтобы духу вашего тут не было. И если я ещё хоть раз услышу, что пропадают дети, без разницы, мальчики, или девочки, то вернусь и на самом деле поотрываю бошки. И не тяни, смотреть на вас мне сильно опротивело!

Младшая развернулась и пошла поднимать сестру, которая постанывая начала шевелиться. Закинув её себе на плечо, она двинулась в обратный путь.

– Не повезло с рыбачком, - услышал я бормотание. – Зачем он сюда на рыбалку припёрся? В другом месте не мог заблудиться что ли? Притащила его нелёгкая. Ну да, я и притащила...

Когда сёстры скрылись за кустами, я вздохнул и глянул на девочек. Они лежали без движения и смотрели невидящими глазами в небо.

Да что же ты стоишь, Защитник! Быстрее вывози их к людям!

И вёсла в моих руках заработали, как пропеллеры. Где-то через час лодка вышла в большую реку, а к обеду я встретил рыбаков, которые забрали нас и выжимая из моторов всю мощь, домчали до ближайшего посёлка. Там сразу организовали машину и собрались везти найдёнышей в больницу.

– Нет! – Мой голос аж зазвенел, все, кто был рядом замерли. – Повезём их к Агафье Поликарповне.