— До сих пор всё шло по заданному мною сценарию, и продолжаться будет так же.

— Матвей, скажи честно, ты меня любишь?

— Милана, я не собираюсь вести беседу в подобном ключе.

— Не собираешься?

— Нет.

— Ты обещал. Ты обещал ответить на любой мой вопрос, кроме одного.

— На этот я тоже не отвечу.

— Матвей!

— Милана, всё, спи. Я не стану говорить на эту тему. Я всё сказал тебе.

— Трус, — почти с ненавистью прошипела Милана. — Жалкий трус!

Ловко выбравшись из кровати, она накинула халат и почти выбежала из спальни.

Сначала Матвей остался лежать. Ему не хотелось бежать вдогонку, ведь тогда нужно будет продолжать разговор. Пусть побудет одна. Вообще, лучше пусть сердится на него и считает его последним подонком. Так ей легче будет выкинуть его из головы… и из сердца.

Однако, когда Милана не появилась в спальне через полчаса, Матвей начал беспокоиться. Ещё сильнее он разволновался, когда не обнаружил её в доме. Ночью было довольно прохладно, а она в одном халатике.

Схватив с дивана в гостиной плед, Матвей бросился в сад. К счастью, уже начинался рассвет. Заметив Милану в беседке, Матвей вздохнул с облегчением. Девушка сидела, обняв колени, и смотрела прямо перед собой. Она была босиком.

Когда Матвей подошёл, Милана заглянула в его лицо, но, видимо, не обнаружив там того, что искала, отвернулась и безжизненно сказала:

— Прости меня. Я больше не буду затевать этот разговор, Матвей! Я не хочу, чтобы остаток времени, отведённого нам, мы провели в спорах, ссорах и недопонимании. Поступай как знаешь. Но пожалуйста, помни всё, что я сказала сегодня. Я буду до последней секунды надеяться на то, что ты передумаешь.

Матвей приблизился, укутал Милану пледом, сел рядом и усадил девушку к себе на колени. Он чувствовал её тёплое дыхание на своей шее. Милана ничего не говорила и даже не плакала. Сначала чуть-чуть дрожала, но потом, отогревшись, начала засыпать.

Матвей долго не решался встать, чтобы не потревожить её сон. Сидел в беседке целый час, прижимая к себе драгоценную ношу. Потом осторожно встал и пошёл к дому. Милана так и продолжала спать, когда он уложил её в кровать, накрыл одеялом и сам устроился рядом.

… Через два дня Матвей разбудил Милану рано утром и сообщил, что они выезжают через пятнадцать минут.

— Подожди, Матвей! Почему сегодня? — Милана очень испугалась, она была в панике. — Ведь две недели истекут только завтра!

— Мы выезжаем через пятнадцать минут, Милана. Я изначально всё планировал именно так. Прошу, пожалуйста, не задерживай меня. Это очень важно.

Матвей был полностью одет, а у входной двери стояла дорожная сумка с его вещами. Там же были вещи Миланы.

— А продукты? Холодильник? — глупо спросила Милана, как будто это имело какое-то значение.

Сердце колотилось, как бешеное, а горло сдавило так, что было трудно говорить. Умом Милана понимала, что Матвей поступает правильно, опережая события на целые сутки, так будет лучше и безопаснее, но сердце готово было надорваться и совсем остановиться от отчаяния.

— Не переживай, я позаботился обо всём.

Матвей посмотрел на часы. Он выглядел отрешённым и абсолютно равнодушным. Никогда ещё Милана не видела его таким.

Кивнув, она быстро встала и, не обращая внимания на собственную наготу, пошла в туалет и в душевую.

Милана старалась не думать и не чувствовать. Её основной целью в данный момент было не расклеиться. Не расплакаться при Матвее, не устроить истерику. Зачем, если он всё решил? А у неё будет ещё время поплакать, ведь впереди целая жизнь. Жизнь без Матвея.

Милана знала, что никогда не станет разыскивать его, чтобы не подвергать опасности. И не только поэтому.

Да, он использовал её, и он последователен до конца. Но морально растоптать себя Милана не даст. Она не безвольная жертва обстоятельств, нет! Она сама себе хозяйка. И она обязательно справится.

Весь путь они проделали молча, и чуть больше, чем через полчаса, машина Матвея остановилась на отвороте к коттеджному посёлку, в котором жила Милана.

Было ещё очень рано, и посёлок казался полностью погружённым в сон.

Матвей вышел из машины, достал вещи Миланы и открыл перед девушкой двери. Он очень спешил, потому что панически боялся дать слабину и передумать.

Милана, поняв, что программой не предусмотрено даже нормальное прощание, сама выбралась из машины и подошла вплотную к Матвею.