– Не стоит утруждать себя, - влез умный мальчик в холодильник, достал самый крупный кусок и выложил на расписную тарелку.

– Хочешь, я разогрею?

– Это лишнее. Благодарю за заботу, - выразительно скосился он на кастрюльку. Ну и ладно. Мне же лучше.

С завтраком было покончено за десять минут. Впервые вижу, чтобы дети так быстро ели. Прекрасный воспитанник. Я бы сказала, мой идеал ребенка. Интересно, а кто моет посуду в этом доме. За Джошуа, наверное, я. Или нет?

– Кухарку ещё не нашли?
– с тоской я потянулась за губкой.

– Отец как раз этим занимается вместе с господином Эмилем. Вы собираетесь мыть посуду? Сами?

– Ну да?

– Вы не должны портить руки. Уверен, кухарку быстро найдут. И потом в доме есть управляющий, - спесь с детеныша надо сбивать, так черт-те до чего можно докатиться.

– В этом нет ничего страшного. Тарелку я вымою, а кашу оставим папе. Пусть поест, если захочет, - и выкинет кастрюлю. Ибо отмыть это в здравом уме невозможно. Опять же, нужен талант. А у меня он подзапылился.

– Но вы испортите руки грязной работой. Ни в коем случае. Лучше я сам, - дитеныш резво проскакал к раковине, неумело натёр блюдо мыльной пеной, худо-бедно ополоснул и даже вытер подготовленным полотенчиком. Боюсь, мне за это барон спасибо на скажет. Все же наследнику уготована в этом мире особая роль, и вряд ли он когда-нибудь станет мыть посуду. Похоже, с воспитанием я внезапно перестаралась. Непутёвая какая-то гувернантка из меня выходит.

– У вас очень нежные руки и они дарят совершенно необычные прикосновения, - мальчик сам расшифровал мой удивленный взгляд, - Мне было бы жаль, если бы вы испортили их понапрасну. Меня так ещё никто не ласкал, - от этой исповеди у меня чуть слезы на глаза не навернулись. Строгий отец, непонятно где оставшаяся мать. Ведь Джошуа, действительно, совершенно один в этом мире. Не считая выбраковки авиации - кошика. Бедный ребёнок, - я что-то не то сказал? Извините, Надежда.

– Все в полном порядке, - поддалась порыву и притянула малыша к себе. Обняла и погладила по волосам. Кто бы только мне раньше сказал, как сладко умеют сопеть дети, уткнувшись в живот. Или этот какой-то особенный? Кареглазое чудо.

– Поехали кататься на каруселях? Это очень весело.

– Я бы предпочел дойти пешком.

– Идти далеко.

– Ярмарка проходит в соседнем городе?

– В этом. И это не ярмарка. Карусели работают весь год. Разве что на зиму их, наверное, закрывают. Я вызываю такси?

– Я предпочту посмотреть город во время пешей прогулки. Не сомневайтесь в моей выносливости. Я часто ходил в горы с огром.

– С кем?

– С Клаусом. Это наш управляющий. Идёмте скорее. Мне не терпится прогуляться, говорят, это очень полезно, Надежда, - распахнулась дверца по ту сторону кухни и вошли двое мужчин. Людовика я узнала не сразу. Как, оказывается, радикально способна изменить человека одежда. Точнее ее подобие. Пожалуй, я не хочу знать, что именно эти двое творили наедине. Ясно одно, нос туда мне совать лучше не стоит. У Эмиля половина щеки вымазана чем-то синеватым и с блёстками. Голова Людовика обмотана кухонным полотенцем поверх грязных бинтов. Он головой, что ли, бился? Не понимаю. Или они вдвоем ночью ходили в отделение полиции выяснять отношения и их побили? Нет, ну что за бред. Я же уже видела Эмиля сегодня, буквально полчаса назад, и с ним все было нормально. Нет, какая-то царапина на щеке была, но не такое пятно. Или это что, язва? Скорее уж, сильный ожог. И почему у барона до локтя замотаны руки в бинты. Улыбнулась не всякий случай пошире. Стюардесса я или кто? Пассажиры могут быть разными. Так нас учили? Именно так. Не оленевод с припадочной лайкой, и это не самолёт над тайгой. Все остальное выдержать не так уж и сложно.

– Кто говорит, что гулять полезно? Надежда, добрый день.

– Разрешите вас поприветствовать эм-м на вашей кухне. Я сварила кашу к завтраку и уже забираю ребенка на прогулку по городу. Мы, пожалуй, пойдем.

– Постойте, - с нажимом произнес Эмиль.

– Зачем?
– обернулась я уже от дверей, волоча за собой ребенка. Друг друга пускай хоть убивают. Мне-то что? Взрослые люди. А вот нам с ребенком пора, - мы очень опаздываем!

– Вот как? И куда же, я могу поинтересоваться?
– сделал к нам шаг барон.

– Леди Надежда ведёт меня на карусели.

– Марцелла посоветовала.

– Сама темнейшая госпожа?
– с подозрением сощурился Людовик.

– Здесь так не принято обращаться!
– шикнул Эмиль. Выдашь себя. И Джошуа не тому научишь, - Надежда, к завтрашнему дню я подготовлю все бумаги на ребенка. Доверенность, аттестат об окончании начальной школы и прочее.

– Разве он ее уже окончил? Он же в ней ещё не разу не появлялся, Эмиль.

– Джошуа занимался на дому с репетиторами. В Конго сложно со школами, но документы мне удалось получить. Вы, как я понял, обновили гардероб воспитанника?

– Да, - сделала я попытку попятиться к двери.

– Это чудесно. Приятной прогулки, - чуть улыбнулся изящный брюнет. Взгляд барона упал на кружку. Зря я, наверное, ее сюда притащила. Кто меня об этом просил? Добрые дела наказуемы.

– Это что?

– Вчера вы разбили посуду. Я зачем-то купила почти такую же кружку. Только эмалированную. Вы на этикетку не смотрите. Продавцы клеят сами не знают что. Зря, наверное, я это сделала, да?

– Я сейчас переведу вам золота на другие покупки. Гуляйте с удовольствием! Наймите карету! Не жалейте золота! Отдохните вдвоем, покажите наследнику город! Какая прелесть. У меня была похожая в детстве. Даже не сомневаюсь, Клаус придет в полный восторг.