И все же тоска и сомнение укоренились в моем сердце. Джошуа обрёл чешую, но и только. Где же сам оборот? Что ещё должно произойти, чтобы мы с ним вдвоем смогли разделить бескрайнюю гладь синего неба? Чтобы он, мой сын, впервые познал, каково это – парить над землёй, слиться с родной стихией, наконец-то быть подхваченным ветром и вознесенным туда, где светит солнце даже в самый сумрачный день? Мой малыш так пока и остался бескрылым. Но теперь в моей душе воскресла надежда. Черная ведьма сказала, что осталось совсем немного. Ей одной я готов верить, она одна помогла моему роду, на нее готов положиться. Только время идёт, не осталось почти ничего. Стрелки часов неумолимо роняют секунды, обращая их в пепел прошлых надежд, следом цепляют минуты, часы, дни и недели. Джошуа почти обречён. Как заставить его зверя проснуться? Что случилось на той ярмарке? Ужас. Страх падения. Сын сказал, что он почти поверил в то, что игрушечный поезд вот-вот слетит с рельсов и он разобьётся. Ему было жаль гувернантку. Ладная девушка, все в ней так, как мне нужно. Умна, беззащитна, хороша, с какой стороны ни посмотри, а уж эти ножки! Которые она ничем не скрывает! За такое зрелище можно и сундук золота отдать. Просто, чтобы иметь возможность наслаждаться одним только видом. К тому же ничего не боится. Мне бы и самому хотелось потеснее сжать ее в руках, прижать к груди, может, и больше. Кто знает? Да только не выйдет. Леди. Эх. Такие мечтают о браке. Мой же брак нерушим. Сами жрецы связали мою душу с душой редкостной ... драконихи. Не повезло. С этим придется смириться и только любоваться Надеждой. Те дни, что я намерен провести здесь на Земле. А дальше? Оставить девушку здесь? Одну, такую ранимую, некому кроме меня будет позаботиться о крохотной фее в этом жутчайшем мире. Никогда ей не узнать магии. Не нырнуть в горное озеро... Да и сын ее полюбил. Может, стоит забрать с собой? Ночная фея, удивительная редкость. Она станет украшать собой мой замок, позаботится о сыне, я смогу ею сполна любоваться, наслаждаться беседами, такая диковинка, иметь при себе умную женщину, буду одаривать ее украшениями, золотом и камнями. Серьги же она приняла? Значит, и другие сокровища оценит со временем. Правое крыло замка как раз пустует. Надо бы заглянуть домой. Отомстить жрецам, слугам приказать, чтобы навели порядок во всех покоях, заказать десяток коротеньких платьев, буду наслаждаться видом ее обнаженных коленок. Нос сам собой сморщился, и раздвоенный язык облизнул губы. Зверь внутри ликует от предвкушения, я и сам готов ликовать. Заберу с собой фею. Чего бы мне это ни стоило. Марцелла покинула Портальный дом, оборотням, которые стерегут проходы в миры, куплю ведро валериановой настойки. Заранее! Чтоб та успела им отбить нюх! Нечего совать носы в мои вещи. Подумаешь, в наш мир нельзя никого пропускать, кроме драконов и гномов! Пусть только попробуют запретить.

Леди Надежду или уговорю, или подкуплю. Заартачится, навею сонные чары. Феи слишком опасливы, где не нужно.

Вот с сыном как мне поступить? Как разбудить его зверя? Придумаю. Сейчас малыш спит. Утром, на рассвете, как только проснется, столкну его с лестницы. Или с балкона. Если что, успею замедлить падение силой своей магии. Но, надеюсь, это не понадобится. Да и магия здесь слаба. Оборот обязан завершиться как должно.

Потом загляну в свой родной мир, растерзаю жрецов. Нет. Не выйдет. Выжить они должны, вдруг ещё когда пригодятся? Пока новые народятся, это ещё сколько ждать? Джошуа через несколько лет необходимо будет пройти обряд помолвки. Да, убить жрецов не выгодно. Значит, растерзаю не до конца. Потреплю немного в когтях, да и только. Зато оскверню и спалю к чертям всю их рощу! Расписание на завтра составлено. Можно спокойно спать.

Надежда

Проспала! Ужас какой! Телефон выскальзывает спросонья из рук, но все ещё напоминает о десяти! Десяти! Пропущенных от будильника! Адов демон наверняка имел такое имя! Я ведь даже ему что-то отвечала сквозь сон! Угу. Советовала лететь следующим рейсом, когда протрезвеет. Идиотка! Нет, дура! Домовиха, химера... Все это мне, конечно же, просто приснилось. Единственным реальным событием прошлого дня был молодой архитектор в нашем дворе. И зачем только я так нахамила ему? Потому что дура! Привычно воздела глаза к потолку. Химеры нет на ее законном месте. Цветочки есть. Гипсовые листики - сколько угодно. Клыкастой мордочки нет. И осколков на полу тоже. Зато прибрано в комнате, чисто. Толку -то от этого? Мне химера нужна. Я без нее скучать буду. С кем ещё можно поговорить задушевно зимними вечерами? Да и просто пожелать сладких снов. Вновь стало пусто в жизни и грустно.

На столе нашлась полная турка пенного кофе, немудреный салат, пара пирожных и ломтики мяса. Выходит, про домовиху это был вовсе не сон? Некогда думать! Уже десять часов. Упущу эту подработку - никогда себе не прощу! Кофе осел в желудке привычно, горькая пенка так и осталась на языке. Платье! Что мне надеть? Манекен, ты сегодня останешься голым! Сарафан наше все. Ну и что, что короткий? Не страшно. Где мои кеды? Так, а косметичка то где? Мельком посмотрела на себя в зеркало и замерла в причудливой позе. Коаа светится изнутри, лицо изменилось, стало прозрачным, зовущим, неземным. Синяки под глазами исчезли. Сами глаза, наоборот, стали больше и ярче. Губы побледнели, но почему то приобрели некоторое выражение лукавства, особый изгиб, который мне самой хочется приласкать пальцем. Фарфоровая кукла, первый приз выставки мастеров, настоящая фея. Привидится же такое спросонья. Или все вчерашнее не было сном?

Сбежала по лестнице вниз, некогда думать. Толкнула старую дверь. Та распухла вопреки сезону и погоде. Застряла намертво в косяке. Пришлось как следует приложиться плечом. Открылась с тяжёлым стоном. Раньше я у нее такого не слышала.

– Доброе утро!
– на меня уставились два красных глаза исхудавшего архитектора. Тот потирает ушибленное плечо. Похоже, крепко я его приложила дверью.

– Чтоб вам в гостинице так спалось! Я опаздываю!

– Позвольте мне вас проводить.

– Вольному воля. Выжившему - дорога, - странные слова сами скатились с языка тяжёлыми бусинами, чтобы рассыпаться эхом по двору вместе с каплями летнего славного дождика. Вот зачем капюшон у этого сарафана.

Надежда

Выход из подворотни намертво загородил саркофаг. В нем бы мумия точно уместилась и по длине, и по высоте со всем комфортом. Только мне как протиснуться мимо бампера, чтобы не ободрать ноги? Ещё повезло, в ту пору, когда под арки заезжали кареты, умные люди установили гранитные надолбы у каждого угла дома. Чтобы лихачи не сдирали штукатурку со зданий. Слава коммунальным службам. Карет давно нет, поверх мостовой сияет дырами асфальт, а идиоты, которые водить не умеют, так и остались. Элегантно задрала юбку, уже занесла было ногу, чтоб переступить через каменного чурбана. Передняя дверца железного саркофага открылась, и оттуда выпрыгнул, словно черт из колодца, мужчина с зонтиком наперевес.

– Кучер, надо сказать, из вас так себе, - буркнула я и продолжила штурм. Со спины меня за талию подхватили крупные руки.

– Без боя не дамся! Спасите! Воруют!
– двор колодец многократно усилил голос. Соседка Людка, хоть и противная женщина, но в обиду не даст, отобьёт, если я сама не справлюсь. Над ухом раскатился голос архитектора.

– Вы не так поняли. Я бы хотел вас подвезти, только скажите куда.

– Пошел к черту! Я опаздываю.

– На машине будет быстрей. Пробок уже нет, я посмотрел по карте.

Людка выбежала из парадной. Охранников архитектора мне жаль. Их сейчас здесь и похоронят, воздвигнув вместо памятника поварешку.

– Простите, я ошиблась. Не воруют, подвозят до работы.

– Тьфу! Поразвелось балбесок, - и уже обратно в зияющую пасть старой двери, - Закатывай обратно! Болящая головой о батарею ушиблась. Спасать никого не надо.

– Поздно. Я уже настроился! Либерте! Фратерните!
– раздались лозунги французской революции. Их сменили уже наши родные. В эпоху сосед малость не попал. Восстание декабристов с этих слов начиналось. Дворяне сыпали ими в матросов. Сегодня же досталось охранникам архитектора.
– За царя Константина и его жену Конституцию!