Хозяин мануфактуры выглянул почти сразу, минут через двадцать — полчаса. Этого времени мне хватило, чтоб убедиться в полной неадекватности моего эльфа, как и всех эльфов в целом. Магическим зрением вижу, как тот стоит на одном месте, выбрав самый густой куст ивняка на границе с не менее плотным рогозом, переминается с ноги на ногу, выдергивая из глубокого ила ноги с трудом, шепчет что-то себе под нос, перебирая в руках тоненькую бумажку. Молится он там или что? Не смог за всю жизнь выучить эльфийской молитвы? Даже я ее знаю. А может, это письмо из прошлой жизни? От сестры, мамы или отца. А еще, может, от любимой, сердце при этой мысли пронзила острая боль, будто бы в него садануло с размаху каленым железом. Бред, полный бред. Никто его не ищет и не искал. Я же смотрела в бумагах, пять лет он жил в небольшом городке Империи абсолютно один без всяких там девушек или невест. Может, в его жизни было сильное чувство, но его отвергли, потому и покинул свой край? А может, зарабатывал деньги к помолвке? Как бы разведать? Что я вообще знаю о традициях этих лунных эльфов, да и вообще эльфов? Правильно, почти ничего. Как бы разузнать? Так ведь и стоит со своим пергаментом. Может, ночью стащить и почитать, что там пишут? Он, конечно же, раб, и я имею полное право просто приказать ему через ошейник открыть мне правду. Солгать не сможет. Но вот надо оно мне так жестко поступать с невольником? Мне же потом с ним жить вместе и спать под одним одеялом. Как-то сразу стало жарко. Хорош, чертовски хорош, да и меня тянет к его нарочито стыдливо опущенным к полу глазам под покрывалом пышных ресниц. Стащу ночью бумажку и все разузнаю. Уж, всяко, это сделать будет не сложнее, чем стащить у белки из гнезда пару редких орехов. Впрочем, белка меня тогда, помнится, хорошо укусила, в итоге пришлось меняться на горсточку зерен. Ну так и эльф не белка — спит крепче.

— Шерли, дорогая! А я уж думал, кто это ломится! Какая невежда громит мою антикварную дверь?

— Ее разгромишь, пожалуй. Только если взять таран понадежней. Рада тебя видеть, Кир.

— Проходи. Какая нелегкая принесла в это время года? Слышала, дракон зимы проснулся на плато.

— Даже видела, еле успела ноги унести.

— И каков он?

— Черт его знает, за хороводами снежных вихрей не разглядела. И магическим зрением тоже ничего не увидишь.

— Только для тебя — лучшие полотна. Смотри и можешь даже потрогать.

Струящиеся ткани меняют цвета и фактуру, какие-то только от света, какие-то от разницы температуры. Золотой, переливчатый, тонкий и гладкий образец становится серым, а потом и вовсе серебряным стоит его лишь чуть охладить. Зеленый чудится бурым, когда хозяйка его весела. Синий внезапно становится голубоватым, а потом и вовсе выцветает полосками белого, рыжего и багряного.

— Которые берешь?

— Все. Цена пополам.

— Сброшу треть.

— Договор. До утра передержишь? А утром я заберу.

— Расчет сразу. И сброшу только четверть цены, мало ли, украдут или еще что.

— Забираю сейчас.

— Только магией их не касайся, цвет еще не очень хорошо лег, может исказиться. Я не ждал покупателей так скоро.

— Спасибо, что предупредил, держи золото.

— А как ты их донесешь? Хочешь, я помогу, а утром их уже можно будет и левитировать. Ты обратно поедешь тем же путем?

— Ну конечно! — про себя подумала, последнее дело говорить этому пройдохе, где и как я повезу драгоценный товар и запас золотых. Нашел дуру.

— Ох, смотри, дорога нынче опасная, я бы мог по старому знакомству помочь добраться до плато, ты только скажи, когда надумаешь выступать.

— Адриан! — во все горло крикнула я.

— Что? — округлил глаза хозяин.

— Раба подарили, эльфа, молится где-то в кустах. Он донесет, спасибо за предложение помочь.

— Твой раб прячется от тебя по кустам?

— Он там молится.

— Эльфы не молятся среди бела дня просто так.

— Госпожа? — на пороге появился запыхавшийся эльф с красноватыми вытаращенными глазами. Плакал он там, что ли? Не должен, вроде. Или я так сильно его замучила? Вроде бы, нет.

— Бери товар и пошли. Спасибо за успешную сделку, надеюсь не в последний раз.

— Я тоже на это надеюсь, Шерли. Обращайся смело.

Шерли

Адриан лихо закинул себе на плечо тяжелые разноцветные свертки, идет чуть позади меня, о чем-то вздыхает.

— Ты скучаешь по дому? Тебя там ждет кто-то? — закинула я удочку.

— Я вовсе не скучаю по Краю Туманов, — ответил он излишне поспешно, — Или вы про мой дом в Империи, госпожа?

— В целом, скучаешь о ком-то?

— Скучаю и очень. Мне даже чудится гладкая кожа под пальцами…

— Интересно о ком ты так скучаешь?

— Об одной книге. Точнее, о манускрипте. Справочник редких символов. Кожаный переплет, рисовая бумага, десятая страница, пятый абзац. Как бы я хотел ощутить сейчас в пальцах ее приятную тяжесть.

— Бывает, — интересно, это такое оригинальное эльфийское чувство юмора или он говорит правду? А с другой стороны, уж больно он сейчас погружен в себя, чтобы юлить. Справочник. Скучает по абзацу справочника, мне, определённо, достался какой-то уж очень странный невольник. Даже по эльфийском меркам.

К постоялому двору подошли с тыльной стороны, чтобы не смущать посетителей таверны видом невольника. Уж очень тут с этим строго, да и лишние глаза, смотрящие на товар, мне ни к чему.

Деревянная лестница будто пришпилена к зданию прямо с торца. Каждый раз, когда я тут появляюсь, мне чудится, что деревянные шпильки вот-вот вырвутся из пористого кирпича, и лестница оторвется от приютившей ее у своего бока стены. Медлю, будто задумчиво обводя взглядом перила, а сама меж тем магией щупаю ступени и стену. Вроде все держится крепко, как всегда.