— А тебя так не хочется? — ощетинился Сема.

— При чем тут это! Я пытаюсь донести тебе, что ты ведешь себя как будто по-прежнему один. И все такие вот решения принимаешь, не посоветовавшись предварительно со мной. Сначала это казалось забавным, не спорю. Но… мы вместе, и я тоже хочу участвовать в нашей жизни, а не просто безропотно кивать на твои веления.

Семен откинулся на стул.

— Почему же раньше не говорила ничего?

— Хотела, чтобы ты сам впускал меня немного в свою жизнь, — накормленное за долгое время недовольство этим положением, которое я старательно заглушала в себе, сейчас переросло в искреннюю обиду.

Однако, бессмысленно ругаться мне не хотелось, поэтому вздохнув, я уже мягче продолжила:

— Сем, твоя решительность мне импонирует. И это здорово, когда на парня вот так можно положится, зная, что он все решит. Это редкость в наше время. Но и ты пойми! Я не могу всегда только слушаться. Мне двадцать два, я уже несколько лет живу отдельно, временами подрабатывая, получая стипендию, тем самым практически обеспечивая себя. Решения так и подавно я уже давно принимаю самостоятельно. И мне это нравится, понимаешь? То, что я тоже не кисейная барышня и могу о себе позаботиться и решить что-то, а не только уметь выбирать красивою шмотку. А ты лишаешь меня этого права. Но покорность во всем и всегда и следование вечно за кем-то — это не про меня…

С каждым словом, Сема мрачнел все больше, хотя я и старалась донести это все так, чтобы не задеть его гордость. Но нет, все равно ему сказанное не нравилось. То ли потому, что я заставила его взглянуть на ситуацию с другой, отличной от его, точки зрения, то ли он все-таки расценил мою речь как-то не правильно.

— Раньше тебя устраивало, — только и повторил Семен упрямо.

Вздохнула.

— Я очень хотела, чтобы мне не пришлось тебе этого объяснять. Чтобы ты сам понял, что сейчас не один, что надо иногда немного идти на уступки мне.

— Хочешь сказать, что все это время ломала себя со мной?!

Ну вот, он все-таки услышал совсем другое, отличное от того, что я говорила. Ожидаемо. Но отчего-то все равно обидно. А еще понятно, что сейчас мы ни до чего не договоримся. Только разругаемся.

— Нет, Сем. Я не это хотела сказать. И вообще, давай сейчас отложим этот диалог на время, когда ты готов будешь не только слушать, но и услышать меня, — сказала, и поняла, что не так надо было выразиться, ой не так…

Семен психанул окончательно.

— Вот значит как? В чем я еще так плох, а?

— Да нет же…

— Знаешь, Женя, не на такое утро я рассчитывал. И признайся, ты просто не хочешь знакомится ни с кем из моего круга. А все вот это сказанное — лишь предлоги, да?!

— Сема… — попыталась влезть, но мне опять не дали договорить.

Парень поднялся с углового дивана и скривил губы в подобии улыбки.

— Пойду я, пока ты не нашла еще поводов от меня на сегодня отвязаться.

Я на миг прикрыла глаза, ощущая, что мне дико неприятно и обидно слышать эти слова. А когда открыла их, Семен уже покидал кухню, не дожидаясь от меня никаких слов. В молчании он и куртку одел, и только когда Сема открывал дверь, я все-таки негромко сказала:

— И все-таки я совсем не к тому вела… Совсем не к этому, Сема…

Он оглянулся, сверкнул глазами, показывая лишь собственную обиду, и вышел за дверь. Хорошо хоть не хлопал ею, когда закрывал.

А я… я прошла к окну, чтобы через пару минут увидеть его фигуру, торопливо шагающую в сторону к остановке. И не смотря на то, что мне хотелось еще раз сказать, что Семен не так все понял, не смотря на то, что на языке была горечь от его непонимания, а на сердце тоска, я не взяла телефон, не высунулась из окна, чтобы остановить Семена.

И дело было не только в уязвленной гордости. Дело в том, что здесь он сам все должен был понять. Осознать сказанное мной и свои ответы. А сейчас — не услышит он меня. Не поймет, опять вывернет сказанное на изнанку.

А я ведь действительно просто хотела, чтобы Семен понял, что сейчас не один. Чтобы подпустил к себе ближе, как я смогла это сделать. Чтобы было не «все всегда сам», а — «давай вместе над этим подумаем».

Возможно, я поторопилась с этим. Но… я-то уже сейчас все решения касательно планов, в основном, принимала с ним. И сегодня, хотела пригласить его к родителям, Сема ведь когда-то хотел с ними познакомится. Но тем не менее, если бы он отказался — было бы не страшно, от его имени я родителям ничего не обещала, вообще не говорила пока ничего ни о своем приходе, ни о том, что могу быть не одна. Я лишь планировала съездить, но ничего конкретного не строила, изначально собираясь обсудить это с Семой.

Что ж… Глянула на улицу, где уже не было парня, лишь на детской площадке гуляла детвора.

Вот и обсудила.

Чтобы чем-то занять себя, я позавтракала, хотя есть особо не хотелось. Помыла посуду, в том числе и кружку Семена, которая наполовину еще была полна. Затем попробовала взяться за учебу, но приходилось по пять раз перечитывать, ибо сосредоточиться так и не смогла.

В итоге, вздохнув, отложила книгу и набрала номер мамы. Обрадовала ее, что сегодня заскочу к ней и пошла собираться.