Сема отстранился, рассеянным и каким-то лихорадочным взглядом посмотрел на меня и сел. Запротестовать на этот раз я не успела, он мигом скинул свою майку, сорвал с меня одеяло, и тут же вновь вернулся на «место», вновь впиваясь поцелуем в губы.

От подобной скорости, от чувственности прикосновений и ласк, дыхание стало ну совершенно рваным. А уж когда мои ладони заскользили по груди, плечам Семы, уже обнаженным, как мне и хотелось, я и вовсе на миг забыла о том, что надо дышать.

Впрочем, об этом напомнили руки Семена, которые пробрались на этот раз под майку и легли сначала на живот, пригладив его и заставляя мышцы чуть заметно напрячься, а затем скользнули вверх, нарывая ноющую грудь, легонько сжимая. Чуть заметно выгнулась, потершись телом о Сему, лобком скользя по его возбуждению, а сосками по ладоням. И едва ли не со свистом вдохнула воздух.

Краем сознания, я понимала, что крышу уже сносит окончательно и бесповоротно. От этого и зазвенели, прерывая дурман наслаждения, тревожные колокольчики.

Разорвала поцелуй, слыша, свое и его прерывистое хриплое дыхание. Ладонями уперлась в грудь Семы, не давая ему заново ко мне наклониться, поскольку знала, что как только он заскользит губами по линии подбородка и спуститься к шее — любое мое сопротивление будет сломлено.

— В чем дело, Жень? Я что-то не так сделал? — хрипло уточнил парень, не понимая, отчего я отнимаю его руки со своей груди.

Покачала головой.

— Сем… Если скажу остановиться…

Он явственно застонал.

— Ты меня замучить хочешь?

Вновь отрицательно замотала головой, заставляя Сему невнятно выругаться.

— … с ума меня сведешь, — поняла только окончание предложения.

После чего парень сел, предварительно сильно ко мне прижавшись, видимо, вызывая к моей совести за его состояние. Но тем не менее отстранился, показывая, что принял мое «нет».

Закусила губу, с секунду подумала, а потом сделала совершенно нелогичную вещь: стянула с себя майку, заставляя Сему судорожно дернуться, уселась верхом на сидевшего парня и у самых его губ пояснила:

— К черту! Забудь про «остановиться»…

Ответить или отругать меня за такие шуточки я ему шанса не дала. Поцеловала сама, сильно прижалась к телу и зарылась пальцами в его волосы, наслаждаясь.

Долго властвовать мне не дали. И судя по тому, как сжали мою попу, я конкретно так довела человека. А что мне сделать, если понимание того факта, что Сема в таком вот состоянии, готов все-таки остановится, не смотря ни на что, просто уважая мое мнение на этот счет, сорвало все стоп-краны?! Если это, непредсказуемо даже для меня, довело до высшей точки кипения мое тело и заставило расплавиться весь разум и здравый смысл?

— Я тебя за это затр… залюблю! — отрываясь на мгновение, прорычал Сема, но слово, о которое споткнулся, я разгадала.

Любить меня пообещали, ага, только в немного более грубой форме. И я не обиделась за подобную пошлость, понимала, что… ну заслужила, да.

— Как скажешь, — шепнула скользя губами по напряженному подбородку, пробираясь к мочке уха, которую затем легонько прикусила, в очередной раз заставляя Семена дернутся.

— Доигралась, — хрипло выдохнул он, резко заваливая меня обратно на кровать, чтобы тут же лишить шортиков и белья.

Промолчала, потому что от столь жаркого обещания, по телу прошлась дрожь, а мысли все покинули голову окончательно. Выгнулась, когда его руки прошлись по всему телу, лаская, сжимая, касаясь…

В какой-то момент ощутила, как все прекратилось. За время этой паузы Сема успел добраться до джинс, достать нужную упаковку с презервативами и раздеться. И не давая мне и шанса остыть, передумать, он вновь лег на меня, целуя. Только теперь не было ограничений, и зацелованными оказались шея, грудь, чувствительные соски, живот, внутренняя сторона бедер, место под коленками… А затем все тоже самое, но в обратном направлении, и вновь Сема минует то место, которое сейчас более чем готово, и к которому мне так хочется, чтобы он прикоснулся…

Потому что стыда сейчас нет. Вот совсем. Есть все более разгорающееся пламя, которое поглощает нас, есть тихие стоны, жаркий шепот, нежные и властные ласки…

— Семочка… пожалуйста… — хныкаю, когда он прикусывает кожу на шее, а затем языком проводит по быстро-быстро бьющемуся пульсу.

— Нет, не так быстро, милая, — обещает Семен, опять спускаясь вниз, накрывая губами сосок, а затем и его нежно зажимает зубами.

Вместо слов вырывается шипение, а я не раздумывая, ногтями провожу по его груди, тоже задевая соски. Успеваю спуститься только до пресса, когда руки перехватывают, поднимают наверх, заводя за голову и прижимая к подушке.

— Сема!..

— Тихо, не шуми, Женечка, — чуть улыбается, и тут же другой ладонью накрывает лобок пальцами скользя по влажным складкам, заставляя как раз таки шуметь.

Потому что стон сдержать просто не возможно! И уж тем более нельзя это сделать, когда средний палец проникает внутрь, а большой обводит напряженный бугорок.

— Ну что, будешь дразниться? — сам же уже задыхается и еле сдерживается, но еще не оставил мысль наказать.

Молчу, кусая губы и непроизвольно двигаюсь навстречу ласкающей руке.