Теодор тяжело сглотнул горькую от табака слюну и подавил поднимающееся раздражение. Что эта Грейнджер о себе возомнила? Трогает, дёргает его постоянно, бесит. Он мысленно поставил себе галочку в шкалу «против эксперимента», и даже не стал цеплять на себя привычную улыбчивую маску, искренне желая, чтобы она отвалила. Нотт недовольно свёл брови в своей самой грозной гримасе и снял один наушник, всем видом демонстрируя, что не понимает, какого хера ей от него надо.

— Привет, — выдохнула Грейнджер и замерла с недоумённым выражением лица. Она не привыкла видеть его таким. Настоящим. — Не злись, просто хотела узнать, где Малфой. Он мне написал, мы с ним должны были проверить адрес…

Наивная, как новорождённое дитя феи и великана. Уголки губ Тео дёрнулись, но он смог сдержать презрительную ухмылку. Нежизнеспособное и тупое. Драко не стал бы ей писать.

— Он просил помочь тебе, — подчёркнуто равнодушно произнёс Нотт, всё ещё ощущая колючую злость за её непрошенные прикосновения. Это тоже была ложь. Драко матерился и угрожал убить Грейнджер на месте, если она ещё раз куда-нибудь сунется. Но зачарованный блокнот опрометчиво спрятать забыл. Малыш тоже всегда был такой доверчивый. — Я перенесу нас в одно место, которое удалось опознать.

Конечно же, ему вовсе не требовалось её присутствие. Пойти проверить здание на наличие тёмного артефакта — легко. Даже у него одного это не заняло бы много времени.

— Ладно… — с подозрением протянула она и, возможно, хотела что-то спросить, но её лицо вмиг переменилось на нечто радостно-улыбчивое. — О! Моя любимая песня!

Гермиона бесцеремонно подхватила наушник и прижала к своему уху. Нотт даже на секунду опешил от такой наглости и забыл сделать вдох. Не шевелясь, одними глазами он проследил за её действиями. Провод был короткий и Грейнджер пришлось сесть совсем близко к нему, прижавшись тёплым плечом к плечу. Тео шумно, подобно разъярённому быку, выдохнул и бросил неприязненный взгляд на кудрявую макушку. Снова эта вторгалась в его личное пространство! Золотой мозг Гриффиндора прикрыла глаза и закивала в такт музыке. Её плечо бесцеремонно соприкасалось с ним и слегка подрагивало в ритм. Мерлин, она что, сидя танцует? Тео чувствовал, как из глубины души медленно-медленно поднимает свою плоскую башку ядовитая ярость. Да кто она такая? Постоянно касается его, трётся, блядски целует в щёку, абсолютно не интересуясь его мнением на этот счёт. Что ей вообще от него надо? И что в ней нашёл Малфой?

При мысли о Драко настроение моментально переключилось. Он вновь, но уже с любопытством исследователя, окинул её взглядом: хорошенькая, стройная, раздражающая. Губы полные, наверняка нежные и мягкие. Какая на вкус? Он невесомо провёл костяшками пальцев по её ноге, плотно обтянутой грубой джинсой. Она и не заметила. Беспечная. Тёплая. Тео втянул носом воздух с её запахом — шампунь с ароматом миндаля и лёгкие цветочные духи. Так ты у нас цветочек, Грейнджер?

Нотт представил, как разъярится Драко, и довольно улыбнулся сам себе. Малфой всегда так забавно злился. Разгорающееся раздражение исчезло, словно маленький походный костёр, залитый прохладной водой из ближайшего озерца. Эффект Грейнджер я не учёл, да, малыш?

Нотт выключил плеер и мысленно поставил плюсик в шкалу «За», только ради того, чтобы позлить блондиночку. А вдруг это действительно будет любопытно?

— Начнём? — с фальшиво-дружелюбной улыбкой спросил он.

***

Объект номер два выглядел как заброшенный, пустой особняк. Некогда красивый дом для большого семейства, с резными качелями на дереве во дворе и белым аккуратным заборчиком, который сейчас покосился и частично валялся в разросшейся траве. Тео подумал, что это уже какой-то намёк судьбы, раз его вечно кидает в такие места, и ему, наследнику чистокровного рода, приходится ковыряться во всяких развалинах. Зато Малфой, насколько он знал, на этой неделе побывал во Франции и Германии и даже приволок им всем сувениры: лавандовый чай для Гойла и плитку солёного шоколада для Тео. Драко всегда о них заботился и, стоило признать, что шоколад оказался отменный, но при этом малыш определённо выбирал себе самые непыльные участки.

Грейнджер сразу же выпустила его руку и уверенным шагом двинулась к особняку. Тео даже не успел открыть рот, как та, не пройдя и нескольких шагов, тихонько вскрикнула, осев мешком на землю. Что-то ему очень не понравилось в этом вскрике. Первое «Ай» или второе «Ой». Он бросил раздражённый взгляд на девичье тельце, внезапно прилёгшее на траву.

Гадство! А ведь не прошло и минуты, как они здесь.

Интуиция подсказывала, что Грейнджер вряд ли резко увлекалась ботаникой. Но, по крайней мере, её спина вздымалась, а значит, она пока не умерла. Слабое утешение. Нотт в сердцах пнул камень, и тот с глухим стуком ударился об остатки забора. Деревяшки заскрипели и упали на землю, подняв густое облако серой пыли. Теодор раздражённо втянул воздух сквозь зубы и подошёл к ней поближе. Ниже колена девушки по джинсам расплывалось влажное, алое пятно крови. В этот момент ему окончательно стало ясно, почему Малфой пытался её отстранить. Грейнджер держалась за ногу и прерывисто дышала. Видимо, ей было очень больно.

— И как это называется? — он недовольно цокнул языком, произнеся это с той интонацией, которой родители отчитывают нашкодивших детей. Бессовестная. Продырявила себе ногу. Графа «Против» пополнилась ещё одной отметкой за неуклюжесть. Возиться с ней ему отчаянно не хотелось.

Гермиона на вопрос не ответила, только закусила губу, зажав одной рукой рану. Второй она шарила по густой траве в поисках своей палочки. Судя по всему, ей было очень и очень больно. Теодор осмотрелся: тусклые, едва заметные при солнечном свете, красные огоньки, расположенные в шахматном порядке, — магические капканы. Они года два назад использовали такие повсеместно, и, видимо, Долохов тоже уволок несколько на свой объект. Их даже егеря научились различать в траве, но не Фениксы!

Нотт присел на корточки, с любопытством взглянув на неё: кожа на лице побледнела, губа уже прокушена до крови, а по виску стекали крупные капли пота. Ничего делать он с этим, конечно же, не собирался, но ему стало интересно, как поведёт себя она.

Гермиона наконец нашла палочку и произнесла неизвестное ему заклинание. Её лицо сразу же расслабилось и посветлело. Она аккуратно закатала окровавленную штанину. Там, на ноге, красовался ровный длинный порез, достаточно глубокий, чтобы при желании можно было рассмотреть бордовые мышцы. Грейнджер снова взмахнула палочкой и принялась заживлять края раны.