В ту ночь ни одна тварь, кроме Нотта, не пострадала. К счастью, Драко все-таки сумел его догнать.

Утро после Ночи Большой Охоты они встретили на ступеньках подъезда, читая надписи на стенах и рассуждая, что же дом хотел им сказать. «Только горчица совсем не птица» ставило в тупик. Зато «Нельзя делать то, что нельзя» было однозначно понятно, и оба решили, что послание принадлежало руке Гойла. Тот тем временем снова закрылся в их квартире с Жизель, и Драко с Тео единогласно решили, что в следующий раз будут загонять Грега.

В первую субботу, когда к ним никто не явился из Министерства, к ним явился Бруно. И торжественно сообщил, что этой ночью ему приснился ангел, приказавший взять сих желторотых мальков под крыло, а значит, он научит их быть мужчинами. Желторотые мальки открыли рты, чтобы сказать что-то противное в ответ, но Бруно властно махнул рукой, посоветовал всем заткнуться и садиться в его машину.

«Я дам вам пострелять из ружья». Он определённо знал волшебные слова.

Не проехав и тридцати миль его развалюха благополучно заглохла, и трём тёмным, опасным волшебникам пришлось собственноручно толкать машину до дома. Бруно в это время сидел за рулём, горланил песни и втихаря дегустировал свои настойки.

Когда через несколько часов они занесли спящего старика в квартиру, Драко по-хозяйски реквизировал из шкафа пару бутылок любимого слизерински-зелёного цвета. Пойло оказалось отменным, и Бруно был частично прощён, а нарекли они эту субботу Днём Поганого Магла.

Когда после таинственного исчезновения Лампкина прошло десять дней и к ним не приставили нового аврора, они все немного забеспокоились. Министерство совсем забыло про них? Перспектива оказаться брошенными всеми и запертыми без палочек в немагическом мире ужасала. Они даже сходили каждый на свою работу, чтобы узнать хоть какую-нибудь информацию. После чего Нотт сообщил, что вынужден оставить Драко в одиночестве и к своим старикам всё-таки вернётся. Там без него в Бинго победил старик Рафаил, и пора надрать задницу этому сморщенному ублюдку.

Драко посидел-посидел в одиночестве и от скуки решил вернуться под крылышко к Мюли. По крайней мере, магловская химия была намного интереснее, чем целыми днями сидеть у телевизора и смотреть одни и те же фильмы.

***

Кто бы ей сказал три года назад, что она будет отчаянно искать способ оказаться поближе к Малфою, не поверила бы. Сейчас же Гермиона была готова на всё, чтобы получить хотя бы одну единственную зацепку.

Пока ей откровенно не везло, хоть жидкую удачу пей. Начать она решила с самого простого — разыскать некого Мюли, который работал профессором химии. В справочниках С. Мюли оказалось целых сорок семь штук на весь Лондон. До двадцати из них дозвониться она так и не смогла, и свой единственный выходной провела в абсолютно бесполезных разъездах по адресам. Всё безрезультатно. Профессоров химии среди них не нашлось. За две недели она не достигла никаких результатов, и с каждым днём настроение становилось всё мрачнее и мрачнее. Но зато теперь в её списке оставалось шестнадцать человек, и это уже отдаленно напоминало свет в конце тоннеля.

Новая проблема пришла откуда не ждали: Лампкин так и не показался на работе ни через три дня, ни через неделю. Без предупреждения и какой-либо уважительной причины.

И Гермиона просто не знала, что ей с этим делать. Старшие авроры все как один твердили, что ничего страшного не произошло. Он часто так делал. Якобы за столами просиживают штаны только канцелярские крысы, к которым Лампкин уж никак не относился. Пройдёт денёк-другой, и Мартин явится в аврорат с десятком отловленных Пожирателей. Но Гермиона всё равно тревожилась.

Нет, Марти, конечно, был опытным волшебником, и вряд ли с ним что-то случилось, но где он мог пропадать почти две недели? И уж если оставаться совсем честной, то она очень боялась, что его проект передадут другому аврору, ведь лишаться единственной зацепки не хотелось.

Гермиона сидела на скамейке в раздевалке и задумчиво застёгивала пуговицы на идеально отглаженной белой форменной блузке. Дельных мыслей в голове никак не рождалось. Мартин с утра на работе снова не появился, сова опять вернулась с непрочитанным письмом.

Она сидела и мрачно размышляла о том, какие следующие шаги ей бы стоило предпринять. Искать Мартина или продолжить методично обходить всех Мюли в Лондоне… Мимо неё туда-сюда сновали волшебники разной степени одетости. Было душно, влажно, пахло стандартным министерским гелем для душа, а по полу стелились белые клубы пара. Обычно Гермиона ждала, когда основная масса коллег примет душ и переоденется, но последнее письмо всё-таки заставило прислушаться к инстинкту самосохранения. В толпе было шумно, но спокойно.

Из душевых выплыл почти голый Кормак в одном маленьком махровом полотенце на бедрах. Он приземлился рядом с ней, широко расставив ноги, совершенно не заботясь о том, какой вид на его яйца открывался всем проходящим мимо.

Гермиона судорожно сглотнула, решив, что ни за что в жизни не станет застёгивать ремешки туфель, а если надо будет, то пойдёт с расстёгнутыми.

— Герм, ты чего покраснела? — Маклагген приподнял брови и посмотрел на её пальцы, судорожно застёгивающие последние пуговички у горла.