— Мы вытащили тебя, как только смогли, — максимально спокойно проговорил он. Тётушка упрямо отказывалась признаваться, куда спрятала свою любимую игрушку. Им с Грегом и Забини пришлось отчаянно постараться, чтобы разыскать Нотта. Два дня. Паркинсон искусала все губы.

Родись Теодор не таким смазливым и не с таким длинным языком без костей, ему бы жилось намного легче.

Повисло напряжённое молчание. Тео смотрел прямо в глаза, будто бы одним острым взглядом пытался препарировать всю его голову. Драко тоже молчал — слов было сказано достаточно. Положение по-своему попытался спасти Грег:

— Тео, ты сегодня кормил Бруно?

Тот промолчал и будто бы совсем его не заметил. Гойл печально вздохнул, отложил на плоскую тарелку пару кусков пиццы и накрыл полотенцем. Драко отметил, что к нему он не обратился. Прекрасно. Значит, они опять не разговаривают. Теперь весь год за свои носки дуться будет. Нотт, в свою очередь, тоже стоял и сжигал его пустым, как бездна, взором. Драко про себя называл этот взгляд дементороподобным и абсолютно не любил оказываться под его прицелом.

Хотя стоило признать, в этот раз действительно было за что — широкая надпись «предатель», вырезанная кривым ножом на спине Тео, целиком и полностью являлась виной внезапного приступа милосердия Драко.

Немного неловко вышло.

Но что, в конце концов, он от него хотел сейчас?

— Да блядь, хватит уже! Зато я убил змееголового! — Драко просто не выдержал этого молчания. Хуже ситуаций, когда Нотт говорил, только те, когда он начинал так молчать.

Теодор всем видом показал, что заявление его не впечатлило:

— Ничего не скажешь — храброе убийство. Авада в спину, пока он надрачивал на труп Поттера.

Драко лишь развёл руками — что есть, то есть. В прямой дуэли с Тёмным Лордом у него точно не было бы шансов. Это понимали все. Но главное же здесь слово — убил, а значит, избавил их всех от подчинения безносому поехавшему магу.

— Насколько я помню, ты всё-таки смог отомстить моей тётке за всё. Какие сейчас обидки? — он внимательно следил за мимикой Нотта.

Тот на некоторое время задумался, его выражение лица немного посветлело и смягчилось, видимо, подумал о чём-то приятном. Он несколько мгновений помолчал и мрачно произнёс:

— Вспомнилось.

Судя по интонации в его голосе, Драко решил, что основная буря миновала. Он осторожно отодвинул стул и сел к столу. Грег, обидевшись и не дождавшись их, уже во всю уничтожал салат. Драко тоже хотелось есть, как новообращенному оборотню в полнолуние. Ещё и пицца, судя по всему, вышла очень и очень неплохо.

С опаской оглядываясь на Теодора, Драко притянул к себе тарелку. Угроза внезапно упасть лицом об стол ещё существовала, но пицца так аппетитно пахла травами и запечённым томатом, что рискнуть всё же стоило. Обжигая рот, он откусил горячий кусочек. Пицца расцвела на языке восхитительным вкусом базилика, кислых помидорок и копчёного бекона. От наслаждения Драко зажмурился и не заметил, как Нотт подошёл со спины. Он только почувствовал жёсткие длинные пальцы в своих волосах. Тео фальшиво ласково помассировал ему голову, крепко сжимая пряди. Драко судорожно проглотил кусок. Грег сидел обиженный, и помощи от него ждать не стоило, а хуже ноттовского Эпискей только ноттовское Анапнео, поэтому никаких инородных тел в трахее быть не должно. Срочно требовалось что-то придумать для своего спасения. В голове всплыл странный вопрос Грейнджер.

— Кто-нибудь из вас слышал про крестражи?

Нотт замер. Гойл ожидаемо проигнорировал, сделав вид, что никто ничего не говорил. Он невозмутимо подцепил вилкой дымящуюся корочку сыра и потянул её в рот. Рука Тео медленно обмякла и отпустила волосы. Драко вздохнул с облегчением.

Теодор отошёл от него, взял с тарелки горячий кусок с растянувшимися жёлтыми нитками плавленого сыра, но есть не стал. Некоторое время он молчал, Драко даже успел добить содержимое своей тарелки и потянулся за добавкой, когда Нотт задумчиво произнёс:

— Надеюсь, ты это из любопытства?

— Я, блядь, похож на любопытного? — Драко откусил огромный кусок и окончательно сжёг себе язык. — Салазар, как горячо!

— Это тебе за сквернословие, — вставил свои пять кнатов Гойл, и Малфой смерил его ненавидящим взглядом. Уж лучше бы продолжал молчать.

Тео совсем не спешил есть, он стал совсем серьёзным и мрачным.

— Я видел упоминание о таком. Предмет, в котором маг прячет часть своей души, — Нотт замолчал, что-то вспоминая, и тихо добавил: — Чтобы воскреснуть.

Воскреснуть?

От этой мысли Драко внезапно прошиб озноб. Есть резко перехотелось. Пицца выпала из руки и смачно шлепнулась сырной корочкой на пол.

Его будто бы в самое темечко ударило молнией. Шибануло так, что остановилось сердце и мозг расплавился в густой бульон.

Буль!

Буль!

Его парализовало, скрутило и вывернуло наизнанку. Жалкий животный ужас расползся по позвоночнику.

Он точно знал, что сделает первым делом Темный Лорд, когда вернётся. С каждым из них. С Драко — за собственное убийство, с остальными — за отправку на тот свет верных ему волшебников.