— Неугодно ли чаю? — возникла на пороге успевшая приодеться ради такого случая хозяйка.

Выглядела она, конечно, отпадно! Помните актрису Наталью Крачковскую? Вот примерно так, разве что чуть моложе. Склонная к полноте брюнетка с модной короткой стрижкой «боб-гарсон». Добавьте к этому яркий макияж, платье с короткими рукавами из красного шелка и совершеннейший хит сезона — фильдеперсовые чулки! И, разумеется, главное украшение — непоколебимая уверенность в собственной неотразимости!

— Гхм, — едва не поперхнулся я, поглубже втискивая босые ноги в меховые тапочки.

— Отмечать знакомство чаем?! — пришел мне на выручку Владимир Порфирьевич. — Вы, как хотите, а по мне это совершеннейший моветон!

— И правда, чего это я. Давайте выпьем и закусим, чем бог послал.

После этих слов, на столе мгновенно возник штоф с рябиновой настойкой, полное блюдо холодной телятины, маринованные грибы, солёные огурчики и мелко порезанное копчёное сало.

— Я смотрю, Господь не поскупился.

— Это точно, — расплылся в улыбке лейб-гусар и наполнил рюмки.

«Рябиновая» оказалась недурна, закуска ещё лучше, так что скоро мы почувствовали себя очень близкими друзьями. В том смысле, что Любочка пожирала меня глазами, я же старательно делал вид, что в упор этого не замечаю, а родственница и её бойфренд, только посмеивались.

— Мосье Северный, что же вы совсем не пьете? Вам не нравится?

— Что вы, мадам! Всё просто восхитительно, но я вообще не очень жалую горячительные напитки, да, к тому же у меня дела, которые никак нельзя отложить. Это не говоря уж о вечерней программе.

— У вас есть что-то новенькое?

— Да так, ничего особенно…

— Ах, не скромничайте. Спойте нам!

— Просим-просим! — захлопала в ладоши Манечка.

Ну, что ещё можно было спеть в такой ситуации, кроме арии Остапа Бендера из фильма Гайдая?

— Где среди пампасов бегают бизоны,

Где над баобабами закаты словно кровь,

Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки,

Жил пират, не верящий в любовь! [1]

Что тут скажешь, успех был полный! Любочка, судя по неровному дыханию, готова была схватить меня в охапку и тащить в опочивальню, а Манечка целиком поддерживала её в этих устремлениях. В воздухе всё сильнее пахло жареным…

— Кажется, мне пора! — честно попытался я улизнуть, но не тут-то было.

— Куда так торопиться? — загадочно улыбнулась нэпманша. — Вы же ещё не посмотрели портфель!

Склад галантерейных товаров находился, разумеется, в самой дальней комнате, но как только мы в ней оказались, крепкие филенчатые двери захлопнулись, и на меня обрушился ураган страсти.

Знойная женщина — мечта поэта!

Ручной кладью я всё же обзавёлся. Правда, это оказался не портфель, а скорее саквояж. Почти новый, из блестящей тёмно-коричневой кожи, он всем своим видом показывал, что его владелец — человек целеустремлённый и преуспевающий. С таким не стыдно прийти в Исполком, чтобы навестить товарища Гулина. Внутри, для веса, поместились два кирпича и завернутая в тряпицу бутылка «Рябиновой». Первое я нашел на улице и долго отряхивал от снега, а второе позаимствовал, у своей новой знакомой. Что-то вроде моральной компенсации.

— Товарищ Семенов? — не сразу узнал меня заведующий хозяйством. — Какими судьбами? — спросил он, одновременно поглядывая на часы и, по всей видимости, предвкушая обед.

— Да вот, решил воспользоваться случаем, и пришёл поблагодарить за участие. В надежде, так сказать, на дальнейшее сотрудничество.

— Не понял!

— Ну, что вы так нервничаете? — выставил перед ним сверток. — Всего лишь, маленький презент хорошему человеку. Исключительно в знак глубочайшего уважения!

— Благодарю, но право же не стоило, — улыбнулся Гулин, тут же убрав магарыч со стола. — Я так понимаю, вам что-то нужно?

— Приятно иметь дело со столь проницательным человеком! Мебель.

— Что, мебель?

— Мне нужна. Шкаф, стол, пару стульев, можно ещё тумбочку.

— Но помилуйте, где же я вам их возьму?

— На складе конфискованного у буржуев имущества. Меня известили, что большая часть уже распределена по учреждениям, но кое-что, достойное внимания, там всё равно осталось.

— Да тихо вы! — испугался завхоз. — Да, это возможно, но, сами понимаете…

— Понимаю. Но прежде хотелось бы ознакомиться более предметно. Вдруг и там какой-нибудь активист завелся?

— Кривошеева? — внимательно посмотрел на меня Гулин. — Да, сложная женщина…

— Увы!

— Значит так. Я напишу вам записку для начальника склада. Вместе посмотрите, и, если что-нибудь подберёте, он выпишет вам ордер. Но за подписью ко мне!

— Вот это деловой разговор! — энергично пожал ему руку и, получив на руки «мандат», поспешил откланяться.

Покинув заведующего хозяйством, я отправился прямиком в отдел записи актов гражданского состояния, где, как оказалось, и трудилась мадемуазель Ланская. Прежде это просторное помещение было залом или большой гостиной, но потом его разгородили фанерными перегородками на несколько маленьких закутков, где теснились совслужащие.