Ослепший, и не готовый открыть глаза, будто новорожденный щенок, в сознании крепко зародилась мысль, что нечто подбирается к нему сзади. Да, из той самой тьмы, из которой он так ждал спасения, теперь в его мыслях к шее тянулись десятки невидимых рук. Он подскочил, взмахнул ладонью, в нелепой попытке защититься, и сам того не успев понять, принялся бежать.

Страх овладел разумом мальчика, а тот в свою очередь приказывал телу спасаться. Ник бежал, бежал изо всех сил, на которые был только способен. Еще недавно, он сидел вместе с Максом за насыпью, и раскрыв рот наблюдал, как мимо проезжали военные машины. Еще мгновение назад, рядом с ним был друг, а над головой парили редкие облака.

– Великий и милосердный Творец, Мы приходим пред Тобой с просьбой о свободе для всех Твоих детей. Пусть Твоя благодать освободит нас от оков, которые ограничивают нашу истинную природу. Даруй нам мудрость и силу принимать себя и других такими, какие мы есть в Твоих глазах.

Ник пробовал молиться, но слова заученные под пристальным надзором настоятельницы, улетучились из головы, как осенняя утренняя дымка. Он бежал и бежал, оставляя за собой опасность, и всё больше погружаясь в этот неизвестный мир безумия.

Внезапно попавший под ноги предмет заставил кубарем покатиться ребенка и бессердечная гравитация придавила его к полу. Удар пришелся настолько сильным, и внезапным, что сознание на мгновение отключилось и мальчика затянуло в беспамятство.

Коротко застонав, Ник очнулся и попытался встать, но возникшая резкая боль в голове вновь бросила его на землю. Из носа текла тоненькая струйка теплой, и металлической на вкус крови. Юный мальчик инстинктивно приложил ладонь к лицу, и резко закашлялся. Сухой, с отчетливыми хрипами кашель, рвал глотку. Ник, давясь собственной слюной, ощутил отчетливый привкус вековой пыли.

Он открыл глаза, что постепенно привыкали к резкому изменению, и постарался осмотреться по сторонам. Мальчик нашел себя посреди помещения, единственным источником света которого служила одинокая подвесная лампа. Равномерный гул работающих механизмов разносился по комнате. Ник наконец смог наконец сесть, и разглядеть причину его падения.

Он запнулся, как бы странно это не звучало, о поваленный на пол металлический стул. Точней сказать то, что от него осталось. Вокруг плотным туманом стояла поднявшаяся от его падения пыль и Ник не выдержав, вновь зашелся в приступе кашля. Убрав руку от лица, он увидел, что его ладонь богато была вымазана в пыли, вперемешку с собственной, еще теплой кровью. Паренёк вытер её о поношенную штанину синих джинс, и собрав в себе силы, смог встать.

«Сколько?». На удивление, это первое слово, что всплыло в его сознании. «Сколько я бежал?» Ник ощутил себя, будто в этот раз, он действительно оказался в чужом для него мире. Вокруг не было ни окон, ни знакомых ему мест, а сам воздух казался чужим. Не из этого мира, будто насильно привезённым сюда из другой реальности. Реальности, о которой он даже и не знал.

Ник отряхнулся, и медленно зашагал в сторону продолговатой консоли, что была забросана множеством пожелтевших от времени бумаг и потрепанных папок. Это место не было похоже на чьё – то жильё. Нет, здесь точно были видны следы человека, даже нескольких. Когда – то, быть может оно выглядело совсем иначе.

Серые, с редкими светлыми линиями красок стены, несли на себе надписи, которые юный Ник не был способен прочитать. Он видел знакомые буквы, но они не хотели складываться в слова. На стене было написано «КАРТА» и под ней начерчена схема какого-то здания. Все буквы по-отдельности были знакомы, но вместе получалась какая то бессмыслица. Без сомнения это был чужой язык. Язык, на котором вряд ли кто – то говорил. Уж точно не в интернате.

Мальчик подошел к консоли, на которой так же было большое количество непонятных надписей и кнопок. «КРАН» - очередная бессмыслица. Ник нажал кнопку под надписью, и испуганно отскочил от консоли, когда вдалеке послышался скрежет несмазанных механизмов. Больше ничего не происходило и ребенок успокоился. Вновь подойдя к консоли, он провел кончиками пальцев по пожелтевшим документам, лишая их накопленного годами слоя пыли. Они, не имея собственной воли, как и искры жизни, покорно колыхнулись и рассыпались карточной колодой на пол. «Мертво», подумал про себя Ник.

Действительно, если ранее ему казалось, что вокруг правит всем разруха, то слово мертво, подходило куда лучше. Всё вокруг, беззвучно кричало о смерти, начиная от бездушной мебели, заканчивая тяжёлым, спёртым воздухом.

Разодранная коленка, судя по всему от того самого знаменательного падения, начала предательски пульсировать, а кровь из носа, всё еще текла тонкой струйкой. Ник сумел найти на стене небольшой металлический шкафчик с потускневшим изображением красного креста. Правда, чтобы добраться до него, ему пришлось встать на шатающийся у основания металлический стул, с вырванным наружу поролоном.

Он огорченно выдохнул, когда обнаружил, что внутри его ожидала пустота, и сгнивший от времени и безысходности старый моток бинта. «Мертво» - вновь мысленно заключил про себя он. Паренёк ловко спрыгнул со стула, слегка просев на больную ногу, и тут же оказался на полу. Он облокотился спиной о холодную стену, и ощутил, как к глазам начали снова предательски подбираться слезы.

«Что я здесь делаю? Зачем я послушал Макса? Зачем бежал? Кто – ни будь спасите меня, помогите, пожалуйста.» Не выдержав, он заплакал, мгновенно возненавидев себя за это. Слезы опускались на его щёки, словно капли реки, что сумели прорвать заграждение его сознания. Мальчик закрыл лицо руками, и коснулся лбом собственных колен. Теплая влага, продолжала проникать сквозь пальцы, и таяла, впитываясь в грубую ткань его штанов.