Ник выложил на ладонь две капсулы, и поднеся к губам, резко почувствовал приступ тошноты. Она была скорей всего вызвана долгим голоданием, а желудок впервые активизировался за несколько дней. Юноша едва смог сдержать рвотные позывы, и без этого хватало обезвоживания. В этот момент, открылась дверь кухни, и медленно вышел Френки, с явно виноватым лицом.

— Проснулся наконец. — Произнёс он, неся в руках поднос.

Резкий, отчетливый запах жаренного мяса. Ник, словно сторожевой пёс, заводил носом, и судорожно сглотнул. Юноша мог поклясться, что никогда в жизни, не чувствовал такого соблазнительного запаха еды.

Френки подошел не спеша, с интересом наблюдая за тем, каким животным взглядом сверлил кусок мяса Ник. Он протянул блюдо человеку, и тот выхватив, его словно зверь, принялся голыми руками рвать его на части, и закидывать в глотку. Френки отошел на два шага назад, и задумчиво протянул.

— Да ну … Не может быть …

Ник услышал слова друга, ведь, как и нюх, слух у него работал, что швейцарские часы. Вот, что творит с человеком, сила природного, целительного сна. Френки протянул стакан с водой, но Ник справлялся и без этого, с впечатлительной скоростью профессионального едока, рвал, и закидывал в рот куски стейка.

Френки уселся рядом на кресло, и сложив руки в молитвенном жесте, у основания кончика носа, молча смотрел. В момент, когда Ник закончил свою трапезу, и звучно, на зависть многим мужчинам, разразился отрыжкой, Френки заговорил.

— Салфетку, или пальцы до костей тоже слижешь?

Ник звонко икнул, сдерживая содержимое в желудке, и ответил. — Давай, я же тебе не животное.

— У тебя кстати телефон жужжал, ты бы проверил, что там. — Сказал Френки, и дождавшись, когда его друг отвлечется на телефон, протянул салфетку, а затем резко заменил её на горящую зажигалку.

Ник сидел на диване, с протянутой ладонью, пытаясь активировать свой телефон. — Батарея сдохла, у тебя есть за … Какого хера ты делаешь?

Он заметил, как Френки пытался поджечь его тыльную сторону руки, и инстинктивно, одёрнул конечность.

Рыжеволосый парень, догадываясь, что произошло, выждал короткую паузу, пока Ник более ли менее не осознал, и вполне справедливо, вопросил. — А чего ты орешь?! Ты как – будто что – то почувствовал. Я всё сидел и ждал, пока ты верещать начнёшь. Ты посмотри на свою тарелку. Ты только что за семь минут, сожрал двухкилограммовый кусок говядины, который я вытащил из духовки, прежде чем зашел в комнату! Я понимаю, что после той дряни, что запихиваешь в себя, и кусок пластика, покажется банкетом, но всё же!

Ник посмотрел на свои ладони, а затем на кончики пальцев. Легкие ожоги, как от неловкого прикосновения к огню горящей свечи, а вот тыльная сторона … Юноша, затаив дыханием, и беззвучно хлопая ртом, как рыба, выставил её перед другом, и запротестовал.

— А это что?

— Френки безразлично посмотрел на средний ожог, и бросив парню заранее заготовленную мазь, ответил. — Я не говорил, что ты огнеупорный, просто не чувствуешь.

Он встал с кресла, и повернувшись спиной, принялся что – то писать в своем личном блокноте. В блокноте, который Ник никогда не видел. Юноша сел ровно на диване, и затребовал объяснений.

— Что ты со мной сделал?

Френки напыжился, как рыба фугу, или вулкан, готовый вот-вот взорваться, и выпалил. — Что я с тобой сделал? Я с тобой сделал? Теоретически кое что, но это не важно. Что ты с собой сделал? Почему ты скрывал от меня, что пытаешься подсадить к тебе нульмерные нанониты?

Френки заходил из стороны в сторону, не обращая внимания на друга, и продолжал свою тираду. — Во – первых, для протокола, и социального контракта нашей дружбы, я должен сказать. Ты в конец звезданулся? Это же технология на тестовой стадии! Средняя цифра выживаемости меньше десятой процента! Ты поэтому вел себя как мудак? — Ник попытался вставить слово, но Френки ему не дал. — Нули вживляют пациентам, на терминальных стадиях болезней, отчаянная попытка перепрограммировать организм, и вырастить новые ткани и органы! Ты скрывал от меня, что скоро умрешь?

— Я в порядке. — Спокойным голосом ответил Ник, втирая мазь от ожогов в руку.

— Знаю. — Слегка понизив голос, виновато ответил Френки. — Пока ты спал, я тебя проверил.

Ник оскорбился. — На что?

Френки вернулся к своей привычной громкости. — Да на всё что в голову пришло! Ты явился ко мне как зомби, из, как его там … Ну фильм, где мужик такой, как ёж.

— Восставшие из ада?

— Из жопы твоей восставшие! — Доходил до критичной точки Френки, с заметно покрасневшим лицом. Он едва умудрялся справляться с собственным дыханием, то и дело хватая губами воздух. Нули, Ник! Нули! Как ты дошел до такой мысли? Ты ведь умней меня, и сам понимаешь, что означает пониженная чувствительность.

Ник и сам успел задуматься об этом, благо голова работала как прежде, и даже лучше. Он мысленно попытался связаться с загадочной сущностью, что обитала в его организме, но ответа так и не последовало. Возможно, оно откликалось, только на вербальные команды, но проверять это при Френки, он не стал. С другой стороны, Ник понимал, что снижение чувствительности периферии, означало две версии: «Либо пошла перестройка мягких тканей и нервных окончаний, либо моей лимбической системе пришел конец, и я превращусь в овощ в ближайшие пару дней».