Над головами братьев громко прожужжала муха. Одноглазый наконец протянул руку и схватил её одним кулаком, а затем швырнул тушку на землю.

– Ребята, я искренне желаю, чтобы мы нашли общий язык, – попытался Флин. Нет, ему нужно было, чтобы они поладили, чтобы им с Лэнсом не приходилось постоянно оглядываться через плечо в ожидании, что их облапошат. Нужно было это исправить. – Пожалуйста! Должно же быть что- то, что я могу сделать, кроме как отдать тебе деньги, – Бакенбард разинул рот. – И я говорю за себя. Вам не нужен Лэнс. Мне не нужно, чтобы он ошивался рядом, и вам тоже. Поверьте на слово, – он надеялся, что это их отвлечёт.

– Хорошо. Отыщи для нас ещё один нефритовый браслет, – сказал Бакенбард. – Одноглазому нравится зелёный.

– Кому ж не нравится? Кому не нравятся драгоценные камни? Однако я не видел ничего подобного этому браслету, так что шансы найти такой же невелики. Могу ли я сделать что-нибудь ещё? Помочь Одноглазому научиться говорить?

Бакенбард обнажил свои далеко не идеальные зубы.

– Одноглазый хочет, чтобы вы двое взяли на себя нашу свинскую обязанность.

Теперь настала очередь Флина быть поставленным в тупик.

– Свинскую что?

– Ты правда хочешь зарыть топор войны? – уточнил Бакенбард. – Помоги накормить свиней и убрать их загоны сегодня до отбоя.

Флин нахмурился.

– Звучит вонюче, а я не большой поклонник того, что воняет.

Одноглазый хмыкнул. Бакенбард придвинулся к мальчишке.

– Одноглазый хочет знать, желаешь ты загладить свою вину или нет?

Флин вздохнул. Кормить свиней и пачкать руки – вот две вещи, которые не казались ему привлекательными. Но был ли у него выбор? Если он хотел уберечь Лэнса от неприятностей, он должен был это сделать.

– Хорошо, но наше перемирие будет касаться как Лэнса, так и меня.

Бакенбард усмехнулся.

– По рукам.

Флин соскользнул с камня и протянул руку.

– Сумку, пожалуйста. С монетами.

Одноглазый вздохнул и передал их ему.

– Премного благодарен. Куда мне идти?

– Отыщи Ведиса, – сказал Бакенбард. – Скажи ему, что ты заменяешь нас и...

Флин попытался не улыбнуться.

– Как ты сказал? Ведис?

Бакенбард уставился на него.

– Да.

Сердце Флина забилось быстрее, а во рту появился странный привкус. Это был его шанс!

– Ни слова больше! Буду чистить свиней, пока они не засияют! Так и расквитаемся! Пока, ребята!

Флин бросился бежать. Он огибал первый фургон, когда во что-то врезался. Вернее, в кого-то. Он удивлённо поднял глаза.

– Лэнс!

Выражение лица Лэнса было каменным.

– Итак... теперь ты заключаешь сделки с братьями Граббингстон от моего имени?

– Нет, – быстро сказал Флин. – Это не то, о чём ты подумал. Я...

– Оставь это при себе. – Левый глаз Лэнса дёрнулся. – Я слышал тебя, Флин. «Мне не нужно, чтобы он ошивался рядом, и вам тоже».

Лэнс понял всё неправильно.

– Нет, Лэнс, я просто...

Лэнс поднял руку и произнёс:

– А я, дурак, пришёл сюда, чтобы с тобой всё обсудить. Даже не знаю, зачем мне это. Нашей дружбе конец! Наслаждайся своей новой семьёй, Флин.

Он повернулся и зашагал прочь.

Флин пошёл за ним.

– Постой!

Он почти догнал Лэнса, но тут его повалили на землю. Он поднял глаза. Это были Граббингстоны, снова вставшие у него на пути. «Ребята, мы должны прекратить встречаться подобным образом».

– Прекращай бездельничать, Райдер, и иди к Ведису, пока нас не наказали за опоздание, – прорычал Бакенбард.

Он перевёл взгляд с удаляющейся фигуры Лэнса на близнецов и вздохнул. Теперь они не отпустят его за Лэнсом. Ему это не нравилось, но ему просто нужно было найти Лэнса позже у костра и попытаться объясниться. Бед на его счету становилось всё больше, но, может быть, ему удастся всё изменить после того, как он поговорит с Ведисом.

– Иду я, иду.

Флин встал (близнецы ему, конечно, не помогли) и начал быстро пересекать весь лагерь. Звуки музыки и веселья у костра заставляли его чувствовать себя ещё более одиноким. Наконец он добрался до загона для животных и палатки Ведиса на дальнем конце лагеря. Полог палатки был опущен. Внутри раздавались голоса. Флин заколебался, прежде чем войти. Один из голосов принадлежал Барону.

– Ведис, это будет точно так же, как в «Хранилище копья», – говорил он. – Поверь мне. Никаких тяжестей.