Колокольчики на его колпаке звенели при каждом шаге. Он обернулся, увидел Флина и подмигнул ему. Фургон Флина проехал мимо них и загрохотал дальше по улице.

Подмигивание Энди было знаком, за которым им всем было велено следить.

Ограбление официально началось.

– Слушайте внимательно, так как каждый шаг, о котором вы сейчас услышите, был тщательно спланирован и рассчитан по времени, – объяснял Барон у костра накануне вечером. – Шаг первый: Энди спрыгнет с ведущего фургона и сообщит о нашем прибытии, объявляя о каждом удивительном трюке, который люди увидят на нашем выступлении, и в какой восторг они придут в этот день.

Флин наблюдал, как Энди перечисляет длинный список.

– Вы будете поражены трюками, выполняемыми нашими экзотическими животными, тем, что вытворяет наш силач, и видом настоящего огнедышащего дракона, которого захватил сам великий Барон!

За своей спиной Флин услышал искусственный рёв. Он обернулся и увидел Носача и Ульфа, которые ехали верхом на драконьей повозке с Крюконогом. Клетка дрожала и дребезжала с помощью нескольких циркачей, спрятавшихся внутри.

– Сделайте акцент на том, что всё будет бесплатно, – сказал им тогда Барон.

– Приходите! Выступление будет бесплатным! – кричал сейчас Энди.

Барон говорил им накануне:

– Люди любят то, что даётся задаром, а в данном случае «бесплатно» будет означать, что они будут настолько отвлечены и будут так сильно жаждать посмотреть представление, что не заметят, как один из наших фургонов отделится, – Барон посмотрел на Флина и Лэнса. – Вот тут-то вы двое и вступаете в игру. Незадолго до захода солнца четверо стражников направятся в антикварную лавку Короны, чтобы охранять награду за следующую смену, – его глаза сузились. – Вы позаботитесь о том, чтобы они не добрались до лавки.

Флин услышал громкий звон, за которым последовали четыре удара в гонг. Он поднял глаза. Солнце было низко.

– Вон они, – сказал Бакенбард, указывая на четырёх стражников, которые маршировали через площадь.

Лавка древностей Короны была прямо перед ними. Там была огороженная канатом площадка с людьми, ожидающими своей очереди у входа. Вывеска гласила:

Матери, отцы, старики и молодёжь – все терпеливо ждали возможности увидеть, что король и королева предлагают в качестве награды. Два стражника стояли у входа в магазин, впуская и выпуская посетителей.

– Не беспокойтесь о стражниках перед магазином, – заверял их тогда Барон. – Пока они дежурят, им не разрешается покидать свой пост, так что велика вероятность, что они даже не зайдут в магазин и не увидят, что происходит за ним.

– Велика вероятность? – нервно переспросил Носач.

Барон лишь улыбнулся.

– Ну, при ограблении нет никаких гарантий, не так ли?

Флин наблюдал за тем, как четверо стражников вошли в парадную дверь, салютовали тем, кто стоял у входа, и так же строем двинулись обратно в замок.

– Вы подкатите свой фургон к задней части лавки, – объяснял Барон накануне. – Там есть внутренний двор, полностью скрытый от глаз. Со всем шумом от выступления братьев Крюков, акробатов и фейерверка никто ничего не услышит.

Их фургон проехал мимо антикварной лавки и свернул за угол. Как и говорил Барон, там был внутренний двор, окружённый деревьями и высокой крепостной стеной. Кому он заплатил, чтобы получить эту информацию, Флин не знал. Он почувствовал, как его руки становятся липкими. Он огляделся. За магазином стояли пустые ящики и маленький столик с кувшинами воды, но в остальном там было пусто, что было и хорошо, и плохо.

Хорошо потому, что никто не увидит, как он всех предаст.

Плохо потому, что у него не будет запасного плана, когда он попытается сбежать. Было ли много сокровищ для того, чтобы нести их в руках? Мог он угнать королевскую повозку и затащить всё на неё самостоятельно? Это казалось маловероятным. Как ему было сохранить сокровища в целости?

– Вот тогда вы начнёте действовать, превратив повозку из цирковой в королевскую. Это позволит вам выехать из переулка по завершении дела. Никто ничего не заподозрит, – говорил им Барон за день до дела.

Как только Бакенбард остановил фургон, они вчетвером спрыгнули с повозки и принялись разрезать узлы, на которых держался брезент. Сняв его, запихнули в фургон, где стояло несколько сундуков, которые нужно было наполнить сокровищами. Бакенбард и Одноглазый без особых усилий подняли сундуки и потащили их к чёрному входу, в то время как Флин стоял на страже с Лэнсом. Его лучший друг по-прежнему не смотрел ему в глаза. Вместо этого он снова почесал бровь. Это указывало на то, что он нервничал. А если Лэнс нервничал, то, возможно, это означало, что он тоже не был полностью солидарен с тем, что должно было произойти. Флину оставалось лишь надеяться, что так оно и есть.