Зависает, разглядывая мою обнаженную грудь и склоняется надо мной... прихватывает вершинки, и вновь я не могу себя сдержать, стон слетает с губ, пока Юсупов с нежностью касается моей кожи.

Так странно: его ярость и злость будто испаряются, остается какое-то щемящее чувство, ощущения, от которых у меня на глазах выступают слезы, хочется большего, хочется его всего. мне мало. Тело будто огнем обдаёт.. Выпитые коктейли будто только сейчас ударяют в голову, текут по крови огненной лавой желания.

Я не понимаю, как сама тянусь к пряжке его ремня, пальцы дрожат, соскальзывают, а Юсупов замирает, будто дает мне фору, дает возможность самой избавиться от преграды... и я с трудом умудряюсь справиться.

Но он не дает мне продолжить, с рыком убирает мои руки, валит меня на кровать, обрушивается на меня всем свои телом, рычит зверем, а я извиваюсь под ним, когда длинные пальцы Игната скользят под мои трусики...

Смотрит мне в глаза, замирает на мгновение и касается самого сокровенного. Меня от этого касания током бьет, прикусываю губу, чтобы не застонать и краснею от того, что мое тело говорит за меня.

Мое тело откликается, горит и желает его, а мужчина, явно замечая все, что происходит со мной, лишь сильнее «фиксирует» меня и продолжает касаться, заставляя электрические разряды горячей волной скользить по моим нервным окончаниям.

Я вздрагиваю, когда Игнат на мгновение отпускает меня и задирает подол моего платья, рычит, когда пальцы скользят по кромке моих чулок...

— Подготовленная девочка, знающая, как голову вскружить, - произносит с рыком и уже в следующую секунду сжимает мои бедра пятерней, с рычанием рвет мои трусики.

— Животное. Зверь.
– вторю ему, вздрагиваю, бедра обжигает болью, но она не отрезвляет. Игнат же раздвигает мои ноги и накрывает меня собой, впивается поцелуем в мои губы:

– Моя маленькая женушка стала настоящей красавицей. раскованной.. раскрепощенной..

умеющей заводить.

— Зато ты остался надменным ублюдком, - рычу в его губы и тяну на себя, сама впиваюсь в его твердые губы, но Игнат сразу же берет инициативу в свои руки, шепчет что-то неразборчиво, а у меня голова кружится, и я цепляюсь в его волосы, царапаю ногтями и кусаю его губы.

— Стерва.. Какая же ты роскошная стерва.

У нас схватка какая-то дикая, безумная, в которой я не смогу выиграть, здесь и сейчас мне безумно нравится мой проигрыш, и маленькая победа над мужчиной, у которого от меня крышу явно срывает.

Игнат убирает одну руку, слышу звяканье пряжки, а затем муж хватает мои ноги под коленями, раскрывает меня и взгляд опускает, смотрит на меня, и в его янтарных глазах такой огонь вспыхивает, что страшно становится.

Пытаюсь закрыться, выскользнуть из его загребущих рук, но мы не на равных.

Массивный сильный мужчина, возбужденный до предела, и он не готов выпускать меня из своих рук. Игнат цокает языком и сильнее давит на мои колени, прижимает их ко мне, а затем резким движением подается вперед, делает выпад настолько стремительный, что я кричу от дикого,

«распирающего» чувства, от его размеров.

Ощущение такое, словно вновь девственность теряю. Больно. Обжигающе остро. Томительно сладко.

Игнат замирает. Вновь смотрит мне в глаза, и я четко вижу, как его зрачки почти всю радужку заполняют, замечаю, как бешено пульсирует венка на виске.

Он прикрывает глаза, дышит тяжело, будто в себя прийти хочет.

— Какой кайф.
– выдыхает едва слышно и сквозь сжатые зубы и вновь делает движение, а у меня от ощущений слезы на глазах. Я чувствую его всего, его мощь, размер, ощущаю, что я пушинка в его руках, что надавит сильнее, и сломает, но Юсупов неожиданно действует нежно и осторожно.

Он наклоняется ко мне, его горячие губы скользят по моему виску, по щекам, мужчина слегка прикусывает зубами линию моей челюсти и спускается к шее, вновь выпускает зубы, царапает и зализывает «раны», словно самое настоящее животное.

— кайфовая ты... Юля.. сладкая. от тебя башку напрочь сносит.. ведьма проклятая.

Слова обжигают, но его руки. его руки сжимают меня, ласкают, заставляют мышцы расслабиться, возбуждение затапливает, и я принимаю его, мое тело принимает, вновь скользящее движение в щадящем режиме, дающее мне привыкнуть, принять.

— Такая тугая... аппетитная... податливая..и холодная стервозина одновременно.

Опять его губы касаются моих, и язык проникает внутрь, сжирает мои стоны, и я сама уже не выдерживаю делаю движение, сама насаживаюсь, и Юсупов рычит, понимает, что я готова, что хочу большего, отпускает меня лишь для того, чтобы накрыть сильными пальцами мою грудь и приласкать меня.