Я злюсь. Хватаю ее и несу обратно на шкуру. Одной рукой тяну с нее леггинсы, а другой – расстегиваю ремень на себе. Справившись с замком, тут же спускаю штаны и боксеры и ложусь на Синеглазку. Рукой задираю лифчик вверх, открывая для себя грудь с уже твердыми сосками, и приставляю головку к складкам.

Губами впиваюсь в упругий шарик и резко вхожу в нее.

– Артур! – Синеглазка вскрикивает мое имя и вцепляется мне в волосы.

Обхватывает мои бедра ногами, но я руками развожу их. Упираюсь в ее коленки и, не отпуская грудь, тараню ее возбужденным до предела членом.

Она моя. И она будет слушаться меня.

– О, Господи… Артур… - стонет Синеглазка.

Отрываюсь от груди и накрываю теперь ее приоткрытый ротик. Впитываю ее вкус, наслаждаясь ее стонами в этом поцелуе.

Я трахаю ее и понимаю, что уже не смогу без этого. Что это необходимо мне просто как воздух. Чтобы Синеглазка была рядом.

Ускоряюсь и чувствую, как Синеглазка кончает. Сокращается вокруг моего члена и я, отпустив ее губы, хрипло стону и чувствую, как сперма заполняет ее.

Утыкаюсь лбом в ее лоб и улыбаюсь.

– Синеглазка-Синеглазка, - шепчу я ей в губы. – Девочка моя.

Она медленно приоткрывает глаза и взгляд блуждает по моему лицу.

– Артур, - обнимает меня и тоже улыбается.

Я упираюсь руками в пол и приподнимаюсь. Смотрю на Синеглазку внимательно.

– Синеглазка, - говорю, не отрывая взгляда. Беру паузу.

Она, похоже, понимает, что сейчас я скажу что-то важное. Чуть трясет головой и взгляд проясняется.

– Я люблю тебя, Синеглазка, - говорю я, так и не выйдя из нее.

Девочка сначала чуть сдвигает брови, а потом начинает быстро хлопать глазками.

– С тобой все в порядке, Артур? – спрашивает вдруг. – Ты не перевозбудился?

Беру ее за подбородок и продолжаю смотреть прямо в глаза.

– Я люблю тебя, - повторяю еще раз. – Люблю слышишь, Синеглазка? И хочу, чтобы ты стала моей женой. И родила мне сына.

Она опять смотрит на меня и моргает. А потом начинает улыбаться.

– Артур.

– Завтра поедем подавать заявление, - строго произношу я. – Я уже договорился.

– Может, ты хотя бы выйдешь из меня? – дергает бровью. – И поговорим.

– Зачем? Я же не членом говорю. Он не мешает, - парирую я. – Скорее, наоборот, - и начинаю опять двигать бедрами.

– Артур! – ударяет в меня ладошкой. – Ты опять шутишь, да?

– Какие шутки, Синеглазка? Все. Отбегалась. Подаем заявление и расписываемся. И ты рожаешь мне ребенка. Нам. Сидишь с ним дома. Я работаю, а, придя домой, трахаю тебя. И перед работой трахаю. Еще могу в обед приезжать.

Наклоняюсь к ее губами, но она отворачивается.

– У меня такое ощущение, - говорит в сторону, - что сейчас именно не голова твоя говорит, а головка. Член вещает. Что ты такое говоришь, Артур? Какой еще ребенок?

– Которого мы будет делать прямо сейчас и еще два дня, не прекращая процесс.

Синеглазка опять переводит на меня взгляд и смотрит уже озабоченно.

– Артур?

А я уже чувствую, как член опять наливается кровью. Трется о бархатные стенки и как становится там тесно.

– Артур, - говорит Синеглазка и пытается елозить подо мной. – Мне надо домой. Срочно.

– Ты дома, - усмехаюсь я и целую ее в шейку.

– Мне вещи мои нужны. Ты же шутишь, да? Какие два дня? Я не буду с тобой спать эти два дня. Мне сумочка моя нужна. Артур!

Толкает меня в плечи, чувствуя, что я уже быстрее вожу бедрами. А потом опять начинает постанывать.

Еще стучит в меня кулачками, а потом сама обхватывает меня за шею и готовится кончить.

Да, Анжела, я буду тебя трахать и трахать, пока действие таблеток не затухнет и мои живчики не заделают нам ребенка.

103. Анжела

Ну, вот, что с ним делать? Ведь я знаю, что, если он что-то вбил себе в голову, то не успокоится, пока не добьется этого.

Когда Артур впервые стал намекать о ребенке, я подумала, что это просто шутка. Ну, не успел вытащить. Бывает. Хотя… он же не неопытный юнец.

По его ухмылке я догадалась, что он сделал это специально. Но зачем?

Мужчинам не нужны дети.

Это я запомнила на всю жизнь.

До Димы у меня был всего один мужчина. Я только окончила школу, готовилась к поступлению.