О, Господи, зачем она произнесла это вслух. Если бы не темнота вокруг, то он бы заметил, как зарделось от стыда ее лицо. Но эта неловкая пауза, что возникла между ними еще больше пугала ее. Казалось, что ночной воздух замер в ожидании его ответа. Ошибки быть не могло. Это был Томас Уильям Хидделстон - популярный британский актер, чье лицо только сегодня мелькало в ленте новостей ее социальной сети. И теперь, когда он стоял так близко, ей стало не по себе. Еще больше путаясь в собственных мыслях, она произнесла то, на что способен был ее несовершенный английский и желание не показаться полной дурой (хотя именно так она себя и чувствовала).

— Вот это встреча. Виски? — Лиза протянула актеру бутылку.

Хиддлстона сложно было чем-то удивить или шокировать. Обычно он заранее знал, как поведет себя с ним тот или иной человек. Том научился понимать это по первому, брошенному на него взгляду, и давно уже предугадывал поведение людей. Но сейчас девушка выбила его из равновесия. Он не ожидал, что кто-то узнает его в такой темноте, но он ошибся. Более того, ее предложение. Он оказался в замешательстве, не зная, что ответить. Свет фонарей с набережной не позволял разглядеть лицо, но нет, они определенно никогда не встречались. И ее акцент. Хоть она и уверенно обратилась к нему, но даже в коротких фразах, он смог его уловить.

— Смелое предложение, — наконец произнес актер. — Но я все-таки откажусь. У вас что-то случилось?

— Простите за мой английский, — робко отозвалась незнакомка. — Все в порядке, просто сегодня настроение одиночества. Хотелось побыть одной, подумать и полюбоваться звездами.

— Но разве сигареты и алкоголь хорошая компания? — в голосе Тома чувствовалось недоумение.

— Это сложно объяснить. Особенно на чужом языке, но я все же попробую. Это как ритуал. Ты приезжаешь в чужую страну, чтобы отдохнуть ото всех, услышать шум моря, послушать чужую речь и насладиться одиночеством. Ты берешь бутылку вкусного виски, пачку сигарет и отправляешься туда, где можно почувствовать самого себя. А виски и сигареты нужны не для того, чтобы забыться, а чтобы прочувствовать удовольствие от пребывания здесь. Выдыхая дым, ты запоминаешь момент.

Глаза, привыкшие к темноте, стали четче видеть происходящее. Будто кто-то настроил резкость и увеличил контрастность. Том не видел отчетливо черты лица, но уже вполне мог понять, что девушка не дурна собой. Ее английский был не настолько плохим, как она говорила. Он понимал все до единого слова, но этот акцент невольно заставлял гадать из какой страны приехала незнакомка.

— Насколько я знаю, вы любите бегать по утрам, — продолжала монолог девушка. — Поэтому вряд ли одобряете персон вроде меня.

— Да, бег моя слабость. Но почему я должен осуждать таких как вы? Если я бегаю - это еще ничего не значит, — Хиддлстона поражал ход мыслей этой особы, более того, отвечая ей, он терялся.

— Еще как значит. Вы же не можете бегать пьяным. А раз вы бегаете, значит вы не пьете.

Повисла секундная пауза. Сердце бешено колотилось, а в ушах пульсировало. Большей глупости она в жизни еще не несла. Так же как и не встречала актеров с мировой известностью лицом к лицу, пусть даже и в темноте. Последняя произнесенная фраза показалась ей настолько шизофренической, что она даже поморщилась. Однако Хиддлстон так не думал. Он расхохотался. Его смех был настолько заразительным, что она невольно засмеялась вместе с ним.

— Вы очаровательно шутите. Так же очаровательно, как застаете в врасплох незнакомых мужчин в кромешной темноте.

— О, простите мистер Хиддлстон. Я не хотела нарушить ваш покой сегодня вечером на этом пустынном пляже. Я и моя бутылка приносим извинения.

— Хорошо, девушка с бутылкой, ваши извинения приняты. Позвольте узнать, откуда вы приехали?

— Из России, — она произнесла это нарочно на родном языке.

Ей была интересна реакция актера в отношении ее страны, ведь последнее время, мировое сообщество считало Россию агрессором. Страной, которая лезет на рожон и пытается качать права. Благодаря умело подтасованным фактам в вопросах политики, мир смотрел на ее страну из-под лобья. Она же гордилась тем, что русская. И в любой удобный момент выказывала этот факт, как нечто достойное и требующее уважения. Но Том не разочаровал ее своей реакцией.

— Русская, — протянул он. — Я был в России. Это неординарная страна. Я удивляюсь ей. Вы научились сочетать несочетаемые вещи. Это достойно уважения.

— Спасибо. Приятно, что не облили грязью, как это теперь принято во всем мире. Нас русских не очень любят. Особенно в Европе. Мы ценны только когда приносим деньги.

— Вы очень критично судите. Возможно, не все так плохо, но, если честно, я не хотел бы вести дискуссию на политические вопросы.

— Простите меня, мистер Хиддлстон, — начала она. Вероятно, я слишком много болтаю и задерживаю вас.

— Нет, я никуда не торопился и не тороплюсь. Можно я присяду? — он указал рукой на плед.

Он и сам не мог себе объяснить появившееся желание остаться. Ему не хотелось уходить и дальше идти по песку в одиночестве. Эта девушка, чье имя он даже не знал, за каких-то пару минут смогла вернуть его в реальность. Он стал обычным человеком. Просто Томом. С которым, вот так запросто, можно заговорить на улице. Она даже выпить ему предложила. Совсем неслыханное дело. Девушки, узнававшие его, всегда вели себя одинаково. Они либо наигранно улыбались и строили ему глазки, либо визжали и кричали: “Том, дай автограф”, “Том, сходишь со мной на свидание?”. Его персональному менеджеру Люку часто приходилось вставать стеной между ним и поклонниками. “Не нарушай свое личное пространство. Дал автограф, перекинулся парой фраз и все. Это твой максимум, который ты можешь им дать”. Хиддлстон не помнил, когда последний раз знакомился на улице. А ведь эта девушка знала кто он такой, но вела себя совершенно естественно. Том опустился на край пледа.