— Расскажи мне о себе, — попросил он, когда официант забрал пустые тарелки.

— Ты правда хочешь это знать? — неуверенно спросила Лиза, крутя бокал на ладони.

— Да.

— Я буду честной. Ненавижу этот вопрос. Что значит что-нибудь? Будто сочинение в школе: «Как я провел лето». Спроси меня и я отвечу.

— Ну ты сама напросилась. Тогда не обессудь, я побуду журналистом, — Том ехидно прищурился и тут же стал серьезен.

Откинувшись на спинку стула, он взял меню, оставленное официантом, словно список вопросов.

— Добрый вечер, Лиза. Мы неимоверно счастливы встретить вас в Барселоне. Позвольте несколько вопросов для нашего издания. Итак, откуда вы приехали?

— Из России, — выпалила девушка.

— Добро пожаловать в Испанию. Сколько вам лет?

— Двадцать семь.

— Замечательный возраст. Чем вы занимаетесь?

— В данный момент, я отдыхаю, — она улыбнулась.

— Это прекрасно. Испания создана для отдыха. Но в России, чем вы занимаетесь в России?

— Работаю по двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Брови Тома поползли вверх от удивления.

— И кем же вы работайте?

— Я сомелье. Работаю сразу в трех ресторанах, потому что недавно купила квартиру и мне нужны деньги, поэтому свободного времени совсем нет.

— А как же личная жизнь? У вас есть бойфренд или, может быть, вы замужем?

Лиза склонила голову набок и внимательно посмотрела на Хиддлстона.

— А вы, Том? У вас есть время на личную жизнь? Отвечу за вас. Нет. С тем графиком, который мы оба выбрали, мы в стабильных отношениях со своей работой.

Хиддлстон нервно сглотнул. Она была первой, кто попал в самую суть. Он не мог заводить отношения с таким плотным графиком. Он был постоянно в разъездах, на съемках и, по-сути, женат на работе. Только иногда, когда после очередного ничего не обязывающего секса, он оставался один, чувство неудовлетворенности грызло его. Ему хотелось близкого человека, который бы понимал, чувствовал его и просто был рядом, ему бы хотелось заключить его в объятия, отдавая всю накопившуюся за эти годы нежность, и никуда не отпускать. Он проводил рукой по пустой простыне, чувствуя прохладу ткани, и сердце его мучительно сжималось. Чтобы поскорее заснуть и перестать думать, он прижимал к себе подушку, будто бы она была самым близким и родным, что у него сейчас было, и погружался в беспокойный сон.

— Том! Том! С тобой все хорошо? — девушка обеспокоенно заглядывала в его глаза.

— Да, — выйдя из оцепенения, произнес он.

— Я что-то не так сказала? Прости, — начала она, но Хиддлстон жестом руки прервал ее.

— Давай выпьем. Здесь мы так и не притронулись к алкоголю.

Он поднял бокал и, подумав пару секунд, произнес: «За случайные встречи!»

Официант повторял виски им несколько раз. Они непринужденно болтали, смеялись. Том больше не расспрашивал ее ни о чем, а она, в свою очередь, старалась не затрагивать тему его работы, даже в таком состоянии понимая, что человек на отдыхе вовсе не расположен вспоминать о повседневных делах. Чем больше они выпивали, тем меньше девушке хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась.

На часах было около двух ночи, когда выпуская сигаретный дым, она сидела на ступеньках бара с бокалом виски в руке. Чуть поодаль, прислонившись к дверному проему входа в бар, стоял Хиддлстон. Оба молчали. Но, как ни странно, это не доставляло им дискомфорта. Периодически, поглядывая друг на друга, они молча протягивали навстречу бокалы, а после одновременно подносили их к губам и делали глоток. Во всем баре они остались одни. Все посетители уже давно разошлись. Поэтому, воспользовавшись моментом, они осмотрели весь бар, каждую картинку на стене, каждый автограф рок-звезды. Найдя личную подпись Джима Моррисона, девушка чуть не завизжала от восторга.

— Джим, Джим, Джим! А это точно настоящий автограф? — обратилась она к сонному бармену.

— Да. Наш хозяин заполучил его перед одним из концертов в Лос-Анжелесе, когда Джим был еще вменяем, — он сонно потер глаза.

— Ооо! Как бы я хотела тоже иметь такой. Я так обожаю этого чокнутого бунтаря. Если бы я могла вернуться в конец 60х, первое, что бы я сделала, пошла на их концерт.

Она была похожа на непосредственного ребенка. Тому хотелось сделать ей что-нибудь приятное, чтобы ее искренняя восторженная улыбка как можно дольше не сходила с лица.

— Давай я сфотографию тебя с ним.

Глаза девушки загорелись еще ярче. Она аккуратно сняла со стены рамку с таким ценным для нее клочком бумаги и прижала к груди.

— Готово! — через долю секунды произнес Хиддлстон, показывая фотографию на своем айфоне.

— О, Том. Это так здорово. Теперь у меня есть фото с его личным автографом.

Она внезапно обняла актера и, поцеловав в щеку, добавила:

— Ты настоящий друг!

Том слегка смутился, но не подал вида. Чем больше он проводил с ней время, тем меньше ему хотелось с ней прощаться и заканчивать это странное и спонтанное знакомство.