– Правда, хорошо?
– она немного смутилась, - тогда сейчас Лизаньке померяю, потом быстро все наглажу.

Что мне оставалось делать, подымать очи горе, взывать к Господу? Нет, конечно, разве не знаю, как женщины себя ведут, сколько лет женат в прошлом? И пошел разыскивать утюг и гладильную доску...

Молчавшая все это время рация зашумела, это вызывал «Вован», не знаю, что они там с Юрием думали про нас, но деликатно ждали почти до половины восьмого. Спросили, как у нас дела, сказал, что почти готовы, скоро придем. Еще раз уточнил, что с собой взять, ответ похожий: «ничего не надо, все есть». Ну, хорошо, тогда через пять минут, и опять машинально посмотрел на часы.

Часы, точно же! Снова резануло по сердцу, вспомнил, мы с Павлом из часового магазина подарки для ребят привезли. Где этот пакет с коробочками, вроде бы в зале лежит. Там Варвара все еще доглаживает одежду, пробежал взглядом по комнате, точно, вот он, к креслу прислонен. С кучей извинений протиснулся мимо женщины, снова стоящей у доски, снова в розовом халате с капюшоном, стараясь не коснуться ее «выпуклостей». Она неожиданно поставила утюг на доску и ехидно посмотрела на меня. Потом запустила руку в карман и вытащила оттуда что-то, сказав: «Это Вы забыли, возьмите».

Что это такое? Недоуменно принял от нее подарок, и разглядел фиолетовый квадратик «Контекса». Краснеть не стал, но, все-таки, это меня немножко уязвило.

– Где нашли, на полу подобрали?

– Нет, в кармане Вашего халата.

Понятно, видимо, его (халат), тоже в стирку бросила, ладно, хоть будет теперь в чем Варваре после душа ходить, не все же в этом, почти детском, вызывающе коротеньком. Вот с чем, а с халатами в доме «напряженка». Объявись еще одна дама здесь, и надеть нечего. Это так над тобой издеваюсь. Но, выходя с пакетом из зала, не преминул ответить не менее колко: «Знаете, у Вас слишком кружева выпирали под футболкой, посмотрите, может, что-нибудь более гладкое найдется»? И, довольный вспыхнувшими щеками Варвары, ушел с «часовым» пакетом в спальню.

И что мне стесняться в своем доме, я мужчина, да и дело-то житейское. Это сейчас не до нежностей, а если, поправил себя, когда встречу Веронику, то уж там сдерживаться не стану. До сих пор не придумано ничего лучше, для выражения своих чувств к любимой женщине. Не считая бриллиантов, разумеется. Впрочем, «эти штуки» не помешают, в такое время Ника вряд ли решится завести ребенка. Да что же такое, о чем я! Сначала надо ее найти, потом сынишку отыскать…

В спальне высыпал пакет на кровать, прямо на покрывало, не стал особо разбираться в этих коробочках. Сколько нас теперь? Четверо взрослых, из них два бойца, три женщины, двое детей, плюс еще «мои» двое. Значит, «бойцам» вот эти большие красивые коробочки, их всего три. Максиму с Денисом тоже большие, но картонные, а вот такие на женскую руку пойдут. Детям тоже, как и женщинам. А Варвара пусть сама выбирает, а то снова не смогу угодить. Отдельно Насте и Андрею, одинаковые, только цвет разный.

Теперь еще эти серенькие узкие коробочки. Там ножики, побольше для мужиков, средние, с ножничками, девчонкам. Ну, наверное, детям такие еще рано, уже очень острые, заразы. Еще что-то вроде мультитулов, тоже с кусачками. Ладно, потом сами разберутся, на набережной еще пакет остался. Одно уже знаю, потом все не раз пригодится. Сложил отобранное обратно, остальное так и оставил на кровати. Подумал, и принес из кухни еще одну пачку «тостерного хлеба», запихнул сверху, пакет большой, вместительный.

Задержались больше чем на пять минут, в это время Варвара снова переоделась, сменив всю одежду. Довольный, заметил, что под футболкой теперь все гладко, прямо как у Вероники в кафе, пусть и не так в обтяжку. И тут же одернул себя, ведь на поминки идем, а я... Дочку тоже одела в новое, конечно, Лиза выглядела не настолько «милитари», но и девчушка преобразилась, даже словно повзрослела. Понятно, грязная одежда никого не красит, тем более, не их вина, что маме стало негде стирать одежду.

Между этих девчонок выгляжу огородным пугалом, только и успел по приходу наскоро вымыть голову. Переодеваться особо не стал, сменил футболку и надел другую куртку, которая ничем не пахла. Взял фонарик, к нему еще налобный, «Кедр» и сумку с запасными магазинами через плечо, вроде бы, хватит до соседнего подъезда дойти. Про паранойю теперь можно забыть, перестраховка точно не грозит! Не забыть сумку с ночным биноклем для Олега! Фонарик отдал Варваре, чтобы она светила, если что, накинул куртку, и сказал по рации «Вовану» и «Волне», что выходим. Пусть посмотрят сверху, чтобы все вокруг нормально было. В ответ слышу, что уличные фонари еще горят, все тихо, и нас заждались.

Открываю дверь, никак не привыкну, что замок не скрипит. Уже никуда не деть недавнюю привычку смотреть, слушать и принюхиваться. Хотя кто в запертый подъезд зайдет, но, на всякий случай, не расслабляюсь. Потрогал в кармане ли записка с номером кода, стали спускаться. Несчастный подъезд, к которому почти привык, все еще пугал моих спутниц. Еще бы не бояться после всего случившегося. Они еще и четверти не знают, что тут творилось... Надеюсь, недолго нам всем тут обитать.

Писк домофона, нажатие рычага механического замка, приоткрываю дверь, и мы на улице. Свежий вечерний воздух, слегка приправленный дымком и прочими запахами современности бодрит, даже Лиза оживилась, но все еще прижимает к себе своего «глазастика». Между подъездами два десятка метров, темноту разгоняют пара еще светящихся фонаря. Мягкий шум ночного ветра, разве что нет шороха листьев, если бы не война, то вполне нормальный весенний вечер. Война... Тут же обратил внимание, забыл выключить свет в обеих квартирах на третьем этаже. Ладно, потом как-нибудь, не страшно, лишняя подсветка двора. Теперь ко второму подъезду, код тоже записан, Варвара подсвечивает кнопки, нажимаю, тяну рычаг. Немного сложнее, зато точно никто чужой не заберется. Насколько помню этот «Альфонс-нотариус» приблудился к нашему подъезде, когда механический замок уже заменили электронным.