Меня собственная реакция застала врасплох. Думал, что отдышусь и приду в себя, но смотря сейчас на забавно разукрашенное Янкино лицо, понимаю, что ни хрена я в себя не приду! И... пожалуй рискну-ка я...

Потому что желание поцеловать превращается в манию.

Особенно после того, как Сонька губы своей сестры красит в красный… Блядь… Сожрал бы сейчас Громову вместе с этой помадой…

Носом шумно тяну воздух.

Не смотреть на Янку!

Слишком много свидетелей.

Я ее уже глазами раздеваю и этого не скрыть.

Если б Никита вернулся с работы и поймал мой плотоядный взгляд на губах своей дочери- я бы уже харкал кровью.

Потому что глазами я эти пухлые губы уже давно не целую…

– Ти-им…Вы, что с Яночкой поссорились?- Лилька не поворачивая головы кидает мне вопрос, когда Янка скрывается в доме. Ее лицо тоже щедро обмазывается дорогущей косметикой.

В том, что косметика дорогая, я даже не сомневаюсь и это меня немного отрезвляет и спускает с небес на землю.

Громова Яна – это высокий финансовый уровень.

Что бы заинтересовать и удержать такую, надо быть богаче процентов на восемьдесят, чем я сейчас.

Перекладывая мясо в тарелку отвечаю на вопрос сестры.

– Не одобряю я такие купания.

Лилька слабо смеется.

Мне нравится, что она спокойная. Хочу почаще видеть ее с улыбкой на губах. Переживаю за сестру безумно.

– Это ее образ жизни, Тим. Не надо за это на нее сердится.

Голос сестры звучит мягко и успокаивающе.

Согласно качаю головой.

Да я понимаю.

Просто…

Я и за нее переживаю?

Прислушиваюсь к себе, стараясь понять, что блядь стало не так?

Меня ведь не просто голая задница манит… Я реально волнуюсь за эту девчонку.

В груди приятно сводит, когда она просто рядом.

Достаю телефон и в пару кликов покупаю билеты на вечерний сеанс в кино. Что думать? Пробовать надо. Что меня девчонки не отшивали что ли? Переживу как-нибудь в случае поражения.

Хотя… Если признаться честно, девчонки меня отшивали редко.

От мыслей меня отвлекает скрип двери, в которой появляется Янка. Обращаю внимание, на ее лицо - немного смыла макияж.

Но ее не было минут пятнадцать.

Интересно, она так долго не приходила потому что звонила своему Егору?

Виски пульсируют.

Мне неприятно.

Я же не имею права на ревность?

И лапать ее я не имею права, так?

Смотрю в огромные голубые глаза напротив и мне почему-то кажется, что у нас с ней эта химия взаимна.

Возможно скоро тебе придется выбирать, Громова.

Янка за столом превращается в скромницу, что заводит еще больше. Движения ее настолько скованные и неловкие, что я уже почти поверил, что она меня смущается. Но я помню, какой хорошей актрисой она может быть и вполне возможно, что это лишь очередной ее спектакль.

Яна тянется к йогурту и сделав пару глотков проводит языком по верхней губе.

Меня выбивает из седла.

Потому, что тело обдает таким жаром… Что ж ты делаешь, а? Немигающим взглядом провожаю острый язычок. Прекрасно помню, на что она намекала неделю назад. Она тоже помнит. По щекам розовым вижу.

Держись, Громова…Потому, что я не усну сегодня пока не получу то, что ты обещала.

Мне кажется, что мы уже впились друг в друга глазами и между нами какой-то разрывной тантрический секс. Со стороны по любому заметно наше желание, но мне даже не хочется смотреть на лицо сестры и оценивать ее реакцию, потому что голубые глаза настолько пьяные, что клянусь я хочу увидеть такой опьяненный взгляд еще раз.

– Вкусно? – хриплю и вновь смотрю на губы.

Хочу…

Блядь!

Может сначала секс, потом кино, нет? Сильно обидется, если сегодня ночью я ее зажму?

– Дешевое не может быть вкусным…

Вжух по вискам.

Слова бабахают громом и валят все мои планы на лопатки.

Сука!

От услышанного теряюсь настолько, что не сразу соображаю, что ответить.

«Дешевое не может быть вкусным»…

Что я там хотел? В кино? Мороженку бы еще придумал купить, идиот!

Хочется хмыкнуть, а лучше рассмеяться, что бы прогнать горечь.

Слов так и не находится, поэтому молча открываю вкладку и на хер удаляю билеты.

Твою ж мать, а…