Блядство!

Я не должна испытывать эти чувства…Но я их испытываю.

К своему стыду осознаю, что хочу оттаскать сестру за волосы.

Вперив злой взгляд в красивую улыбку Тимура замечаю, как она постепенно увядает, когда завершается звонок. Словно эта улыбка потеряла смысл существовать.

Насте он улыбается, а я недостойна…

Повисает долгая пауза. Я понимаю, что если сейчас не завяжу разговор, то он уйдет.

Вопреки своей злости шарюсь в голове в поиске нужного вопроса.

Логических нет, поэтому хватаю первый пришедший на ум.

– Не потеряли тебя на работе?

Тимур медленно поднимает глаза и внимательно смотрит в мои, а меня трясет от злости и бессилия.

Он никогда на меня не посмотрит так нежно, как на Лильку, Соньку и о, Боже, Настю!

Потому, что я – Громова Яна.

Городская сумасшедшая, которая на глазах у него чуть не подралась из-за акционного йогурта, девчонка, изблевавшая половину участка в четыре утра, высокомерная особа, которая обидела его своей грубостью и… мелкая блядь, из-за которой ему пришлось драться со взрослыми мужиками и покинуть рабочее место. Что хорошего он от меня видел? Как можно к такой как я однажды испытать не только похоть?

Что он там сказал, «банальная физиология»?

От этих мыслей становится хреново, но я не увожу взгляд терпеливо ожидая ответа.

– У меня больше нет работы – просто говорит пожав плечами и переводит взгляд на горящий экран телефона.

– Тебя что, уволили?- выпаливаю слишком нервно и тянусь к графину.

Дрожащими руками пытаюсь налить себе воду. Очень хочу выглядеть естественно, но разлитые капли выдают мои эмоции с потрохами.

– А ты считаешь драку с клиентами клуба и отсутствие на рабочем месте не достаточным поводом для увольнения?– на спокойном лице дергается бровь.

– Они меня чуть не изнасиловали- выпаливаю нервно.

– С этим никто бы не стал разбираться, Яна! Ты выглядела, как шлюха и то, что ты в таком виде пришла в этот клуб выпить пару коктейлей никто бы не поверил. Хорошо, что все закончилось именно так! –сухо отрезает и встает изо стола давая понять, что разговор окончен.

– Ты придурок –кричу в сердцах, запуская в Агачева наполовину очищенное яблоко.

Сама не понимаю, как это происходит, но видимо это мой предел.

Тим уворачивается от удара и сузив глаза наконец-то выдает эмоцию.

– Ты ебнутая?

– Да! А ты… Ты идиот придурошный, ясно! Кретин… Ты…

Не контролируя себя я лечу на Агачева с кулаками и начинаю обессиленно колотить его обнаженную грудь.

В глаза не смотрю. Мой взгляд затуманен от слез.

Мои руки сгребает одна мощная ладонь.

Второй рукой Тим тянет мой подбородок наверх и заглядывает мне в глаза.

Не удержав слезы шмыгаю носом. Они бегут по щекам и о, ужас совсем не смотрятся кинемотографично. Я сейчас выгляжу жалкой и разбитой.

– Идиот! Ненавижу! Ты обсуждал меня со своей Катей! Ты говорил ей, что тебе на меня пофиг…

Все слова и претензии, что так долго во мне копились выливаются, словно перебродившее тесто. Не могу себя контролировать.

Тимур оценивает мое заплаканное лицо и уже спокойнее говорит.

– Я не обсуждал тебя с Катей. Я только сказал, что не буду ни с ней ни с тобой, потому что люблю другую, тогда это было правдой.

Даже не пытаясь разобраться в смысле сказанного я выпаливаю самое ужасное обвинение, на которое совсем не имею права.

– Другую это Арину, да? Ту шлюшку, которая тебя бросила и умчалась в закат с бородатым мужиком? А ты к ней с букетами ездишь? Ноги вытирать об себя позволяешь?

От слез и безвыходности мне хочется зарыться в собственные ладони и выть!

Я сорвалась и все сказала… Боже…

Но меня приводит в себя грубый голос Тимура

– Янка, блядь! Что ты несешь? –вновь щурит глаза и смотрит так брезгливо, словно видит перед собой раздавленного червя.

А я и есть раздавленный червь, шмякнувшийся на самое дно.

Мое сердце валяется у ног Агачева и пульсирует так, что больно дышать.

Давай уже! Раздави его одним махом! Скажи, что она святая, а я аморальная дрянь!

– Мне Сонька все рассказала…- пищу и наконец-то вырываюсь, потому что от расстерянности его хватка ослабевает.

– Ты ничего не знаешь, ведь так- цедит удивленно шаря по мне глазами- В какой коме ты была?

Я поднимаю глаза и замираю.

Не знаю чего?

Тим сразу же отмахивается от собственных слов и горько усмехается.