– Да что произошло-то в конце концов? – догнав меня хватает за локоть разворачивая к себе.

Я нервно сглатываю и смущенно заглядываю в серые глаза. Кажется, что Тим совсем не разделяет мою тревогу.

Смотрит на меня так уверенно, словно для него наша пара- решенный вопрос.

А разве он не решенный? Разве я не согласилась на отношения?

Почему же тогда я сейчас боюсь в них признаться?

– Я боюсь, что Ник…Он не одобрит? – почему то мое утверждение звучит вопросом.

Агачев толкает руки в карманы шорт и внимательно смотрит мне в глаза. Взгляд его настолько серьезный и задумчивый, что мне становится холодно. Пару раз качнувшись на пятках Тим дергает плечами.

– Незнаю…Про Никиту ничего сказать не могу, а вот отец твой, Громов...- качает головой и горько усмехнувшись обводит глазами мое лицо- Он точно будет против.

Во мне все вмиг обрывается потому, что я предчувствовала что-то подобное. Но почему? Что в этом такого?

Кажется, что я произношу эти вопросы вслух, потому что Тимур грустно хмыкает и смотрит куда-то в даль.

– Из-за того случая с Настей…

Из-за чего?

Внутри все сжимается.

Притягиваю руку к груди, пытаясь успокоить взволнованное сердце.

Какой черт возьми случай с Настей? У него что-то было с моей сестрой?

Мне кажется, что я перестала чувствовать, потому что боль в ногах отходит на второй план уступая место душевной.

– Что за случай? – произношу больно закусив губу и внимательно осматривая полюбившееся лицо.

Тимур щурит глаза и внимательно посмотрев на меня устало выдыхает.

– Янка, тебе совсем по хер на свою семью, да? Ты ничего о ней не знаешь…

Схватив меня за руку притягивает к себе и быстро поцеловав в губы разворачивает и толкает вперед.

– Пойдем уже за Сонькой.

– Что за случай, Тим?- пищу раздражено пытаясь посмотреть на собеседника.

Боже… Неужели моя монашеская Наська спала с Тимом? Нет… Я этого не переживу…

Молчание Тимура кажется бесконечным. Но через пару шагов он наконец-то начинает рассказ.

– Это было после юбилея Никиты, на котором ты, кстати тоже была. Ты с Яськой и Кирюхой на следующий день улетела в Москву, а Настя с родителями осталась у нас. – Тим достает сигарету и зажав ее губами чиркает зажигалкой.

Прикуривает и внимательно меня разглядывает.

Мы идем, но внутренне замираю в ожидании.

Сигаретный дым раздражает ноздри и мне хочется крикнуть:" говори уже"

Я подозреваю, что этот разговор не предвещает ничего хорошего.

– Ну… Мы на следующий день поехали с Настей и Ариной гулять по городу. – продолжает после затяга.
– Аринка через пару часов уехала на работу, а мы с твоей сестрой погнали на Морвокзал покататься на яхте. Вся драма состояла в том, что сестре твоей тогда было пятнадцать лет, а мне двадцать четыре.

Я нервно сглатываю опуская взгляд на свои босоножки.

К горлу мгновенно подкатывает ком.

Я не хочу об этом думать, но мысли сами ползут наружу.

Они переспали… Больнее уже ничего не будет… Господи...

В глазах рябит от слез, но я стараюсь идти ровно, не подавая вида, что меня эта ситуация задела.

– Настя потеряла телефон, а мой разрядился. Я пытался его найти… Мы прочесали этот порт раз десять… Она ревела, а я ничего не мог сделать. Все твердила, что папа ей недавно этот телефон подарил и что за эту потерю ей влетит.

Нас все потеряли, конечно же. Когда я в таком растрепанном и потерянном состоянии привез Настю домой, то получил от твоего московского отца по ребрам.

Я шумно вздохнув растерянно смотрю на обманчиво спокойное лицо Тимура. Я уверенна, что внутри у него сейчас буря, но он ее старательно сдерживает.

– За что? – шепчу стирая слезу.

– За то, что он подумал то же самое, что подумала ты вначале рассказа… - блуждая по моему лицу глазами Тим явно подметил мое состояние. Видимо мои эмоции были видны невооруженным глазом.

– И срать он хотел на мои объяснения.- продолжает вновь затягивая сигарету и выдыхая дым - Испуганные Настюхины глаза и ее всхлипывания «папа, прости я накосячила, я виновата» сделали свое дело. Ее потащили на осмотр к гинекологу, меня отпиздили.

Я не смотрю в его сторону.

Закрыв глаза ладошкой пытаюсь прийти в себя.

Настя ни разу мне не рассказала об этом случае… Бедная моя девочка…

– Поэтому думаю, что Громов будет против наших отношений. – продолжает Тим.

Ненадолго повисает тишина, которую мне не чем прервать. Нет ни единой мысли, которую бы я могла вставить в разговор. Тишину прирывает голос Тимура.