Мы замерли, не дышали.

Воздух такой густой, горячий…

Ростислав нашел слова первым.

— Я детей не планировал. Но если резинка порвалась...

Я прислушалась, не зная, что еще ожидать от мужчины, который не слышал слова "нет".

Он просто таран!

Танк ходячий.

Берет, что захочет, вот и меня... взял. Присвоил. Причем, так умело, что я вроде бы как не против стала.

— В общем, я готов.

В горле пересохло.

— К чему ты готов? — спросила я осторожно.

— К этому.

Голый атлет поискал взглядом и присел рядом со мной на кровать.

Моя рука оказалась между его больших, горячих ладоней.

— Выйдешь за меня? — предложил буднично.

На палец легло кольцо. Вернее, болтаться начало.

— Это кольцо “спаси и сохрани”? Ты его только что со своего пальца стянул.

— Да, но это чистая формальность. Для меня. Завтра все будет как положено — при большом количестве свидетелей, кольцо с бриллиантом, музыка живая, шары, видеосъемка... — перечислил.

— Вот так быстро? Завтра?

— Эм… Погорячился. Скорее, на днях. Надо все подготовить.

— С чего вдруг? — разозлилась я.

— Так надо, — заверил меня.

— Кому?

— Так положено. Люди женятся, если девушка забеременела.

— Так значит, вот это только из-за беременности? Я еще не беременная! Подумаешь, один раз оросил мою вагину…

— Я здоров. У тебя овуляция. Поверь, шансы велики.

— А еще можно просто купить таблетки, завтра же запишусь к гинекологу и попрошу выписать мне дополнительные контрацептивы.

— Аборт — это грех, — заявил Дубинин. — Я этого не допущу.

Что думаем, ммм? :)

Глава 35

Глава 35

Марфа

— Эй, ты слишком спешишь! Еще нечего абортировать! И потом… Знаешь, что... Забирай-ка ты свое кольцо... Не выйду я за тебя. Ни с беременностью, ни без нее. Понял?

— Почему? — взревел, будто обиженный слон.

— Фамилия у тебя... дурацкая...

— Хорошая. Славянская. Знаменитая. С историей. Что не так-то?

Неужели он не понимает?!

— Или ты боишься, что тебя в моей семье не примут? Примут! Я всем расскажу, какая ты славная и талантливая. Тебя полюбят!

— Я не про то, Ростислав. Я про все наши обстоятельства. Мы едва знакомы, а ты меня уже под алтарь готов тащить. И потом люди удивляются, почему так велик процент разводов. Из-за таких случаев! Вы поступаете, как надо, под давлением обстоятельств, как велит общество или под гнетом мнения семьи. И, когда оказывается, что секс больше не вытягивает все остальное, разбегаетесь. Плюс у тебя кошмарная мама.

— Семья есть семья. Никуда не денется. Не переживай, ее мнение — это не смертельно. Стерпится. Слюбится. И учти... Отказ ничего не решает, ясно? Все будет по-моему.

— Уффф… Теперь мне от тебя стало душно. Все, хватит на сегодня.

— Завязывай, я только разогрелся. Хочу тебя люто, как будто полжизни не видел!

***

Дубинин

— Ты ко мне с ночевкой? Или после такого траха поспешишь обратно к маме под крылышко? — съехидничала Марфа. — Не то заругает! В угол поставит.

Неугомонная девушка!

Казалось, мы трахались так, что ноги не держат, дрожат в коленях, но ей хватало сил на то, чтобы подтрунивать надо мной. Впрочем, она едва дышала, улыбалась. Глаза сверкали сытостью.

Ее отказ меня покоробил, признаю.

Долго не обижался. Понял, что поспешил.

Но я своего все равно добьюсь. К тому же куда она денется с подводной лодки, сама же ко мне тянется, сильно.

Это заметнее и заметнее с каждым днем, согревает нутро, как чашка горячего чая с сахаром.

С мамой надо что-то решать, она не спешит возвращаться назад. Всех родных по очереди объехала, готовит праздник в ресторане в честь своего приезда. Вообще-то я за это взялся, но она неугомонно совала свой нос, и я махнул рукой:

— Нате, мама, занимайтесь, если вам так хочется! С вас организация, с меня — финансы.

Думал, займет себя полезным делом, меньше будет обращать внимания на мою личную жизнь, но не тут-то было!

До кастрюль моих добралась, чем они ей не угодили?! Стоят больше для красоты, я почти не готовлю. Если что-то варганю, то чаще пользуюсь одной сковородой и одной кастрюлей, но маман решила добраться до всего.