— Я знаю тебя, бедняга, — ответил Борнемиса, — поди сюда и выпей со мной стаканчик!

Мика подошёл к Борнемисе и выпил за его здоровье.

— Задай-ка корму лошадям, хозяин, — сказал дворянин и, обращаясь к Мике, продолжал: — Я знаю тебя и твои похождения.

— Мои похождения?

— Народ волнуется, — сказал Борнемиса, — повсюду происходят собрания. Времена Георгия Досцы возвращаются, и ты, кажется, собираешься быть вторым Досцей.

— Нет, — ответил Мика.

— Ты верно служишь королеве? — спросил Борнемиса.

— Кто сказал вам, что я служу королеве?

— Я это знаю, вопрос только в том, верно ли?

— Может ли дворянин знать, что такое верность? — вызывающе спросил Мика.

— Я думаю, что может, — с горькой улыбкой ответил Борнемиса. — Ты нравишься мне, Мика. Слушай: дворянству тоже надоел этот произвол, и оно решилось восстать. Поднимайтесь вместе с нами за право и королеву.

В эту минуту вернулся хозяин, и разговор прекратился.

Снег прогнал Матвея Перена и его возлюбленную из их хижины. Матвей отправился в свой замок и гордо заявил матери, что привёл с собой молодую цыганку, которую хочет поселить в замке. Ирма презрительно улыбнулась и ничего не ответила.

Матвей поместил бывшую фаворитку Людовика рядом со своей комнатой и тщательно оберегал её от любопытства обитателей замка. Она опять выкрасила лицо и руки, оделась в пёстрые цыганские костюмы и стала носить большую шаль, скрывавшую её фигуру. Ирма не обращала на эту пару никакого внимания.

Король ежедневно посещал замок, и его бывшая наложница внимательно наблюдала за ним; они с Матвеем задумали план мести и решили привести его теперь в исполнение.

Пётр Перен когда-то страстно любил Ирму и из ревности велел построить потайную лестницу к её спальне; лестница упиралась в стену, и ревнивый супруг мог во всякую минуту слышать всё, что делается в спальне жены.

Матвей узнал эту тайну от своей бывшей кормилицы, и ему удалось завладеть ключом от этой лестницы.

Всякий раз, когда король бывал у Ирмы, наложница поднималась по ней и слушала, что делается в спальне хозяина замка.

Ирма смягчилась, видя мучения Людовика, и однажды, когда он с отчаянием прижал голову к её коленям, она наклонилась к нему и что-то прошептала, что именно — наложница не слышала. Король стал в восторге целовать её руки, а прощаясь, сказал:

— Итак, завтра?

— Завтра вечером, — ответила Ирма.

Наложница решила действовать.

На другой день вечером король приехал в сопровождении небольшой свиты. Он сиял от радости, его глаза блестели.

Ирма приняла его с очаровательной улыбкой; на ней была роскошная ночная одежда из белого шёлка; прорези греческих рукавов открывали её прекрасные руки. Король страстно поцеловал эти руки, Ирма пригласила его в спальню, где на маленьком столике был накрыт изысканный ужин. Тут она бросилась на оттоманку, а король сел напротив неё. Она позвонила, но вместо горничной явилась цыганка.

— Что тебе надо? — гневно спросила Ирма.

— Мой господин приказал мне служить тебе сегодня.

— Что ему вздумалось? — воскликнула Ирма.

— Оставь её, — сказал Людовик, — эта цыганка — перец, который нам посылает Матвей к нашему ужину.

— Ну, пусть, сегодня я буду исполнять всё, что ты хочешь, — со смехом ответила Ирма и приказала подавать ужин.

Когда «цыганка» вышла из комнаты, Людовик бросился к ногам Ирмы и прошептал:

— Будь моей!.. Если ты хочешь осчастливить меня, то не откладывай.

— Какой ты смешной!..

— Меня охватило какое-то неясное предчувствие... Не откладывай, будь моей! — воскликнул Людовик.

— Что с тобой? Ты дрожишь, как в лихорадке.

В эту минуту вошла «цыганка», и король вскочил и поспешил занять своё кресло. Он почти не дотронулся до кушаний, которые подавались на серебряных блюдах, между тем как Ирма ела с большим аппетитом и пила один бокал вина за другим.

Вдруг она заметила «цыганку».

— Чего ты тут торчишь, убирайся! Принеси успокоительное питьё на ночь и не смей больше сюда показываться, а то я угощу тебя хлыстом.

«Цыганка», скрестив руки на груди, смиренно поклонилась Ирме до земли и вышла.

Король следил за ней взором.

— Какая неприятная особа!.. Она напоминает мне змею, — обратился он к Ирме.

— Ты же сам хотел, чтобы она осталась здесь. Но что ты сегодня такой странный? Отбрось все мрачные мысли и иди, целуй меня.

Король опустился перед ней на колени и обнял её роскошное тело.

Ирма приподнялась на локте и стала целовать его.

Вдруг в комнату опять вошла цыганка. Она несла на серебряном подносе прекрасный бокал из венецианского стекла.