Незнакомец сел около королевы и грустно спросил:

— Любишь ли ты меня ещё?

— Больше жизни! — страстно ответила Мария.

Они замолчали; лодка плавно неслась по реке, залитой мягким светом луны. Король стоял в своей спальне на коленях перед распятием и в молитвах искал успокоения и спасения от вспыхнувшей в нём страсти. Затем он бросился на постель и долго метался, мучимый ужасными сновидениями.

На другое утро королева распахнула дверь, ведущую на террасу; в зал ворвался яркий весенний луч солнца; маленькие зяблики добрались до самого порога, и королева со смехом бросала им хлебные крошки.

В это время по ступеням террасы поднялся король и попросил впустить его.

— Ты испугал моих маленьких гостей, — весело воскликнула Мария. — На этот раз входи, но на будущее знай, что на террасе и в саду я не хочу никого видеть.

— Ты ещё сердишься?

— Нет.

— Но и не прощаешь, — сказал король и взял её руку.

Мария нетерпеливо топнула ногой.

— Я тебе надоедаю?

— Да, это самое подходящее выражение, — ответила королева. — Поцелуй меня, если хочешь, и оставь в покое.

Король хотел поцеловать её в губы.

— Нет, нет, только в щёку, — воскликнула она.

— Почему же?

— Потому что мне это неприятно. Уходи! — воскликнула королева, топая ногой.

Людовик ушёл.

Когда Мария вернулась вечером с продолжительной прогулки верхом, то нашла короля у камина в очень мрачном настроении.

— Ты ездила очень долго, — робко заметил он.

— Я хочу быть одна в эту ночь, — сухо проговорила королева, снимая перчатки, — а ты отправишься спать наверх.

— Как прикажешь, — кротко ответил Людовик и тотчас ушёл из дворца.

Час спустя, к террасе дворца причалила лодка с находившимися в ней тремя мужчинами в масках; один из них остался в лодке, а двое других стали подниматься по лестнице.

Королева встретила их; они вошли в зал и сняли маски. Это были Баторий и Турцо.

— Как обстоят дела вашего величества с королём? — спросил первый.

— Прекрасно, — весело ответила королева, — я командую им, как солдатом.

— Когда же можно будет поговорить с ним? — спросил Турцо.

— Завтра, — ответила Мария.

Турцо подошёл к двери и сделал знак человеку, сидевшему в лодке; тот привязал её и стал подниматься.

— Кто это? — бледнея, спросила королева.

— Секретарь Фергад-паши, — ответил Турцо, — он хочет сделать вам важное сообщение.

— Пусть подойдёт, — сказала Мария, овладевая собой. — Садитесь, господа, мы выслушаем его.

На следующее утро король с несвойственной ему насмешкой проговорил:

— У тебя сегодня ночью были гости?

— Да, ты не ошибся, — ответила королева.

— Ты безжалостна, — сказал король, потупляя взор.

— Вовсе нет, — возразила Мария, — ты стараешься изо всех сил снова завладеть моим сердцем, так я сама укажу тебе способ: займись опять политикой.

— Когда только прикажешь! — воскликнул король.

— Я приказываю, — сказала она, откидывая голову и ласково глядя на Людовика.

— Что я должен сделать?

— Прежде всего выслушать тех преданных людей, которых ты прогнал от себя.

— Я готов.

Королева встала и отворила дверь, ведущую в соседнюю комнату.

Вошёл Турцо и преклонил колено перед королём. За ним следовал человек в турецкой одежде. Он скрестил руки на груди и бросился ниц перед королём, с любопытством смотревшим на него.

— Как тебя зовут? — спросил король.

— Павел Бакис.

— Он служил секретарём у Фергад-паши, — сказала королева, — а теперь пришёл предложить тебе свои услуги и сообщить важные известия.

— Ты хочешь поступить к нам на службу? — спросил Людовик. Да.

— И согласен креститься?

— Да.

— Что побуждает тебя к этому?

— Аллах велик, — ответил Бакис, — но Христос ещё больше; я хочу служить большому Богу.

— Хорошо, мы будем твоими восприемниками и примем тебя на нашу службу, — ответил Людовик, обменявшись взглядом с Марией. — Какие же известия ты принёс нам?

— Они очень кратки и определённы: султан через месяц выступает из Константинополя со ста пятьюдесятью тысячами солдат, чтобы покорить Венгрию.

Король вскочил, но спохватился и снова сел.

— Имеешь ли ты более подробные сведения о его намерениях и планах? — мрачно спросил король.