— Вам какой? — спросил мужчина.

— Двенадцатый, — почему-то хрипло отозвалась я.

— И мне тоже.

Двери лифта закрылись. И я, вопреки правилам хорошего тона, в упор уставилась на мужчину, с которым ехала в лифте.

Колоритный это был дяденька. Он мне кого-то напоминал, но я не могла сообразить, кого. Актера какого-то, что ли? На вид лет пятьдесят. Невысокий, но крепко сбитый, без лишнего веса, с нормальной мужской фигурой — широкие плечи, ровная спина. На нем были обыкновенные синие джинсы и бежевая рубашка с короткими рукавами. Но самым примечательным в его облике была шевелюра. Шикарная шапка темных густых кудрявых волос, обильно припорошенных проседью. И глаза у него большие, темные, выразительные. Кого-то он мне этими глазами очень сильно напоминал. Я нахмурилась.

Лифт остановился.

— Погода на улице хорошая, правда? — у дядечки оказался еще и очень приятный тембр голоса, как я внезапно сообразила. Такой мягкий, чуть рокочущий и будто даже завораживающий. — Жара спала, и я с удовольствием прогулялся от метро. Прошу! — он протянул руку в сторону разъехавшихся с лязгом дверей лифта.

Я вышла, слегка почему-то ошарашенная этим дядечкой. Какой-то он… будто не от мира сего.

Я шла к квартире Егора. И поняла, что он идет вслед за мной. Почему-то вдруг кольнул страх. Нет, на маньяка он не похож. Хотя, если бы маньяки были похожи на маньяков — то они бы не могли делать свое темное дело.

Я резко остановился и обернулся. Так и есть. Он шел за мной. И снова улыбался.

— Знаете, мне кажется, мы с вами идем в одну и ту же квартиру, — вдруг сказал он. Обогнул меня, сделал еще несколько шагов и… и позвонил в квартиру Егора.

Это… это его отец?!

Я неосознанно подошла к нему, и, когда нам открыли дверь, мы стояли рядом.

— Егорик, смотри, какую очаровательную барышню я к тебе привел.

Так и есть. Этот колоритный дядечка — отец Егора! Так вот кого он мне напоминал! Ну точно. Глаза у них — один в один.

Егор переводил ошарашенный взгляд с меня на отца, мужчина, стоящий рядом со мной, молчал, поэтому объясняться пришлось мне.

— Мы случайно встретились у дверей подъезда!

— Ясно, — после паузы сказал Егор. Отступил вглубь квартиры. — Проходите.

Все как-то странно повторялось. Мы пили чай. Утром мы пили чай у меня дома втроем: я, моя мама и Егор. Вечером мы пьем чай у Егора дома тоже втроем: Егор, его отец и я.

Меня не покидало ощущение легкой ненормальности происходящего. Такое чувство, что мир внезапно стал не таким предсказуемым местом, каким я его считала раньше. Примерно с того момента, как я обнаружила на своем балконе голого парня.

У утреннего и вечернего чаепитий было одно существенное различие. Если утром за чаем был допрос, то вечером — сказки. Ну реально сказки же!

Юрий Алексеевич, неторопливо прихлёбывая чай, рассказывал. Сначала он рассказал сыну о своих новостях, в которых я не очень понимала, по понятным причинам. Они касались в основном работы. В каком-то НИИ. А потом как-то незаметно Юрий Алексеевич стал рассказывать о другом. О древних временах. Легенды. Что-то из истории. Что-то… что-то такое… необыкновенное.

Я на хрен забыла про чай. Я сидела и слушала, открыв рот. История в школе никогда не была моим любимым предметом. Но если бы у нас был такой преподаватель по истории… Получается, Егор сказал утром моей маме правду. У него отец и в самом деле кандидат наук. Исторических.

Юрий Алексеевич рассказывал невероятно интересно. Я впервые столкнулась с человеком, который умеет так рассказывать — знает предмет, кучу всяких интересных деталей, при этом у него такой приятный голос, что его слушать, просто слушать, даже не вникая — одно удовольствие. В общем, я, что называется, развесила уши.

— Ой, засиделся я, — вдруг спохватился Юрий Алексеевич. — И вас заболтал! — он встал. — Спасибо за чай, Егорушка.

— Ты чего приходил-то, батя? — почему-то хмуро спросил Егор.

— Да так, просто, был неподалёку, решил заглянуть, — спокойно отозвался Юрий Алексеевич. — А теперь все, пойду.

— Как, уже? — вырвалось у меня. Я словно внезапно очнулась от гипноза.

Юрий Алексеевич улыбнулся. У него была невероятно красивая улыбка.

— Я тронут, Лесенька, что вы так внимательно слушали мои стариковские рассказы.

— Какой же вы старик! — совершенно искренне возмутилась я.

Он снова улыбнулся.

— Я, может, и нет. А рассказы мои — про дела давно минувших дней. Молодым интереснее настоящее. А мне, и правда, пора. Пока до дому доберусь, а завтра с утра на службу. Да и вам, наверное, есть о чем поговорить вдвоем, без меня. Рад был познакомиться, Лесечка.

Егор стоял мрачнее тучи. И, не обернувшись на меня, пошел провожать отца.

— Какой у тебя папа интересный!