– Ну раз вся Москва!.. – цинично цедит он, и начавшийся было разговор исчерпывает себя, едва начавшись.

“Нужно просто развестись, – приходит в голову. – Плевать на отцовскую фирму, если Лёша действительно сможет её отсудить. Матери хватит с лихвой денег на счетах до конца жизни, а я придумаю что-нибудь. Я больше так просто не могу!..”

Но вслух говорю:

– Мы уже почти приехали. На ужин пойдём в ресторан или закажем прямо в домик?

– В домик, – отвечает он, и я удивляюсь.

В последний год Алексей пропадал на работе 24/7, практически не появлялся дома, возникая в моей жизни только по случаю официальных мероприятий или воскресных обедов с моей матерью. Мама считала, что так он переживал стресс после моего последнего выкидыша. Я же думала, что причина кроется в другом. И оказалась права.

Две недели назад я застала их в кабинете. Секретарша отлучилась на обед – я видела её, проезжая мимо офиса. Решила заскочить к Лёше, раз всё равно выехала в город, беспрепятственно вошла в здание – все сотрудники знали, кому принадлежит фирма по бумагам, тихо открыла дверь в кабинет генерального директора и увидела, как муж трахает какую-то девку прямо на отцовском столе. Тихо прикрыла дверь и уехала.

Я не почувствовала ничего: ни ревности, ни злости, ни жалости к себе. Только удовлетворение, что догадка себя оправдала.

***

Ужинать мы сели по раздельности. Я – прямо на веранде, усыпанной золотым свечением гирлянды, игнорируя сырой влажный ветер, непроглядную темноту осеннего вечера, собственные стучащие друг об друга зубы.

Лёша раскупорил бутылку коньяка, устроился прямо перед телевизором в гостиной на первом этаже. Когда я отправилась спать, он ещё пил, даже не притронувшись к еде.

Идея совместной поездки всё настойчивее казалась мне провальной. С неясным предчувствием я легла спать. Проснулась с рассветом. В пустой постели было холодно, и я отправилась в душ, чтобы отогреться.

Стоя под горячими струями воды, более мягкой, чем в нашем доме в ближайшем Подмосковье, я принимаю окончательное решение. Сегодня я поговорю с мужем о разводе.

Лёша обнаруживается в гостиной, спящим на диване во вчерашней одежде. Несколько минут я смотрю на него, раздумывая, стоит ли укрыть его пледом или и так перебьётся, но просто проскальзываю мимо, в спальню, одеваюсь и выхожу на улицу.

С час гуляю по территории, поглядывая на великолепный, завораживающий вид гор в осеннем убранстве. Яркие жёлтые и красные мазки поднимают настроение, привносят в мою жизнь немного уюта, ощущения спокойствия, гармонии, счастья. Природа действует как бальзам на мою израненную душу.

На завтрак я отправляюсь в ресторан. С удовольствием съедаю порцию блинов со свежими ягодами и шоколадным сиропом, выпиваю чашку травяного чая. Беру порцию омлета с беконом на вынос для Алексея. Возвращаюсь нехотя, длинной дорогой вокруг всей территории.

– Я принесла тебе завтрак, – оповещаю проснувшегося Лёшу. Смотрю на нетронутую тарелку с ужином, но никак не комментирую.

– Что там?

– Омлет с беконом. Заварить тебе чай или сделать кофе?

– Кофе. Спасибо. – на автомате отвечает он. – Я в душ, минут через пятнадцать подашь.

– Я хочу пойти на прогулку по горной тропе, – ставлю его перед фактом. – Пока ясно и нет туч.

– Позавтракаю, и пойдём, – отвечает муж, вызывая у меня удивление.

Но я ничего не говорю. Тем лучше. В спокойной и прекрасной обстановке, в тишине осеннего леса, где нет ни единой души, я уверена, нам удастся поговорить без переливания из пустого в порожнее. Обсудим варианты, подберём компромиссное решение, которое устроит нас обоих.

“Неужели, – думается мне. – Он сам не устал так жить?”

За десять лет три безуспешные попытки родить ребёнка. Бесконечная вереница врачей. Анализы. Исследования. Диагнозы. Зачем ему мучиться дальше, если я прекрасно понимаю, что причина во мне?

Мы даже не живём фактически вместе. Уже давно, едва я выписалась из клиники после чистки замершей беременности, он съехал в московскую квартиру, а я осталась в огромном доме одна. Жила в одной комнате, изредка посещая кухню, почти не готовила, лишь разогревала блюда из заказанного плана питания, которые мне доставляли раз в три дня. Меня устраивало затворничество, меня угнетали вынужденные поездки с мужем на разные корпоративные мероприятия, меня бесили традиционные обеды с матерью. Первые пару месяцев после больницы мне удавалось отказываться от встреч по причине слабости, плохого самочувствия, душевных переживаний, а потом пришлось снова выйти в свет. Но был и неоспоримый плюс: Лёша больше не интересовался мною физически. Очевидно, окончательно разочаровался из-за моей неспособности выносить ему наследника и нашёл для этого кого-то более подходящего.

Через пятнадцать минут я выставляю на столик подогретый омлет и чашку чёрного кофе без сахара. Лёша выходит из душа в одном лишь полотенце, и я едва сдерживаюсь, чтобы не попросить его одеться.

“Потерпи ещё немного, Лада”, – призываю себя.

Я не стану ждать до завтра или до конца отпуска. Всё должно решиться сегодня.

***

– Так куда именно ты хочешь пойти? – спрашивает муж, когда мы выходим из домика на залитую солнцем поляну, полностью экипированные для прогулки.