– Кто, они?

– Управление, коллеги, начальство, врачи, все они. Чертов культ, чертов Маскарад. Они думали, я забыл, но нет. Вспоминать сложнее с каждым разом, но я не забыл.

– Вспомните ещё раз, сэр. Мне нужна информация, которая поможет моему расследованию. Кто именно, по-вашему, был виновен.

– Я нашел одного из них, но… Я не могу вспомнить. Лишь обрывки.

– Как его звали? Он был членом культа? – Напрягся я.

– Да, один из ублюдков. Один из этой проклятой семейки основателей.

– Мэтью, вы должны вспомнить.

– Болит голова. Очень болит. – Мужчина сжался в комок, словно его схватила гигантская невидимая рука и зашептал. – Они лишь верхушка айсберга, вам нужно то, что внизу, под водой.

– Давайте подробнее, что удалось найти во время вашего расследования?

Он опять нахмурился, вспоминая. Губы открывались и закрывались, не произнося ни звука.

– Хорошо, кто виноват? Кто под водой?

– Бог. – Ответил он со спокойной уверенностью и сделал глубокую затяжку.

У меня пикнул телефон. Тони написал сообщение.

“ Влад, он псих. Поехали, я хочу есть. OmNomNom : ((( “

– Их чертов бог с изуродованным лицом, которому они поклоняются и которому приносят жертвы. – Бормотал старик. – Он просыпается каждый раз, когда приходит время Дурной Луны, и они кормят его новыми душами.

Черт побери, похоже, младший детектив прав. Но я не терял надежды выудить хоть что-то ценное из омута сумасшествия, ведь Мэтью и правда мог что-то знать!

– Сэр, прошу вас, сконцентрируйтесь. Что последнее вы помните из деталей расследования.

– Я нашел одного из них. – Выдохнул он. – Но я был один, что я мог сделать? Бог был во всех, во всех сразу, они преследовали меня, куда бы я не пошёл. – Он управлял ими, как куклами, как своими тряпичными игрушками. Я слышал и видел страшные вещи, но только я, я один видел это… Ты… Ты тоже это видишь, не так ли? – Он хитро прищурился, не сводя с меня сумасшедших глаз. – Поэтому ты пришёл, поэтому ещё не забыл. Ты для них угроза, они будут преследовать тебя. Ты увидишь такое дерьмо…

– Прошу прощения, мистер Зейлин, пожалуй, пока хватит. – Сказал я, поднимаясь со стула. – Извините, что побеспокоил. Ваша информация очень поможет расследованию.

Я щелкул пальцами, показывая Тони, что мы уходим, и уже повернулся к выходу, когда услышал возглас старика.

– Детектив.

– Да, сэр?

– Ты взял больше чем можешь проглотить, а? – Улыбнулся он.

Его улыбка не помещалась на лицо.

Что-то изуродовало его, скрючило, изогнуло, словно дурной фильтр в фотошопе. Рот сполз вниз, край его, вместе с зубами, доставал до покрасневшего, вылупившегося глаза, который был готов вот-вот лопнуть, как перезрелый арбуз. Другой край улыбки уходил за ухо, разрезая череп пополам, длинные желтые зубы свисали почти до подбородка. От увиденного я пошатнулся, перед глазами всё поплыло.

Черт возьми, я хотел закричать от страха.

Я резко отвернулся от него, оперся ладонью на спинку стула, переводя дыхание.

Твою мать, возьми себя в руки, Влад.

Задрожал, как девственница перед выпускным, надо же.

Черный юмор вернул меня в реальность. Если бы знал, что будет шоу уродов, утром выпил бы больше и взял Альберта с собой, он сюда отлично вписывался.

– До свидания, мистер Зейлин. – Сказал я твердым голосом и пошёл к выходу, не оборачиваясь.

На воздухе мне стало немного лучше, я опять закурил, одновременно вдыхая свежий запах дождя и прелых листьев. Тони нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Ну что, поехали уже отсюда? Мне здесь не по себе.

Я не стал говорить, что мне тоже.

– Да, поехали. – Ответил я, рассматривая статую ангела в центре дворика.

Его лицо тянулось к небу в безмолвном и безумном крике.

Глава 7.

Барабанная дробь.

Я флегматично смотрел, как табачный дым уносится через боковое окно Шевроле, пока Энтони, чертыхаясь, пытался объехать пробку.

Пора было посмотреть правде в глаза и сделать выводы. Я должен был признаться самому себе.

У меня галлюцинации. Я вижу то, чего нет. Возможно, я схожу с ума.

Итак, признать проблему, это первый шаг для её решения. Теперь пришла пора определить уровень бедствия.

Как говорила Кэти, есть психическая болезнь, подверженная медикаментозному лечению и есть психическое расстройство, психоз или срыв.

Я осознаю, что у меня галлюцинации, приступы и панические атаки. Однако я трезво оцениваю своё состояние и обстоятельства окружающей меня действительности.