– Капалики - они все шиваиты. Причем шиваиты-ортодоксы. Я искренне чту Синешеего Шиву, но и остальных богов я чту…

Сперва Дрона явно хотел сказать "не меньше". Но оборвал сам себя, подумал и поправился:

– Чту соответствующим образом. Я буду странником-аскетом. И заодно стану искать наставников воинского искусства. Здесь мне не получить желаемого.

– Тебе что, не нравятся наши воеводы?!
– Друпада даже остановился, уязвленный в лучших чувствах.
– По-твоему, они плохие учителя?

Царевич знал, что в ответ услышит правду - Дрона никогда не врал.

Ни ему, ни другим.

Юноши уже полдня бродили по лесу, время от времени практикуясь в метании дротика, который прихватил с собой Дрона. От обители они отошли не слишком далеко, но эта часть леса выглядела дикой и незнакомой. Впрочем, царевич твердо знал: бояться чего бы то ни было, тем паче лесной чащи, ниже достоинства кшатрия. Брахман-из-Ларца же вообще не понимал смысл понятия "страх".

Это не значит, что Дрона был отважен. Это значит… Закон должен быть соблюден, Польза должна быть несомненна, а остальное - чепуха, призрак, видение города гандхарвов над утренним озером.

– Наши воеводы тебя плохо учили?!
– повторил Друпада, и щеки Панчалийца порозовели от прилива крови.

Дрона ответил чуть погодя, с интересом оглядываясь по сторонам.

Друпада последовал его примеру.

Узловатые стволы деревьев-калек стояли здесь редко, смотрясь отдельными памятниками всем мученикам Трехмирья. Безумное переплетение ветвей над головой, скрученных двойными спиралями, вниз свисают лианы-дурманки, поросшие бородой серо-зеленого мха, землю устилают гнилые плоды чернильного ореха и миробалана, резкий аромат исходит от островков травы Вишалья-Карани - лучшего средства от змеиного яда…

И птицы почему-то молчат.

– У панчалов прекрасные воеводы, царевич. Но никто не в силах отдать больше, чем имеет сам. Я благодарен им, но хочу большего.

– Ну, допустим, - не отставал Друпада, все же слегка обидевшись.
– Обойдешь ты Вселенную, выучишься… А потом?

– Потом я осяду на одном месте и займусь делом, положенным брахману. И буду копить духовные заслуги для следующих воплощений.

– Следующие воплощения!
– фыркнул царевич.
– Впереди целая жизнь, а он о следующей думает! Вот я, к примеру, стану царем, укреплю нашу державу, процвету… в смысле добьюсь процветания… В этой жизни, в этой, и ни в какой другой! Слушай, а иди-ка ты ко мне родовым жрецом-пурохитой! Я - царь панчалов Друпада Великий, ты - Идущий Впереди, Дрона Мудрый! Здорово! Прижмем Грозного к ногтю, загоним его в Слоноград, заключим союз с Шальвой, взбунтуем "Десять Крепостей", потом кашийцев… Стану я Чакравартином-Колесовращателем, а ты при мне главным советником! Заслуг накопим - на сотню райских миров хватит, не то что на следующее воплощение!

– Благодарю, царевич! Но твои слова мне кажутся опрометчивыми. Заботясь о сиюминутном, не следует забывать: впереди у каждого из нас долгий путь! И он зависит от сказанных нами слов не меньше, чем от совершенных поступков.

– Отлично сказано, парень!
– рыкнули в ответ из чащи.

Кусты затрещали, и на поляну выбрался зверь. Нет, человек. Нет, все-таки зверь! Или…

– Ты кто такой, невежа?
– надменно поинтересовался Друпада, как и подобает наследнику престола.
– И зачем вторгаешься в чужую беседу?

При этом царевич, однако, зашарил на поясе, ища рукоять ножа. И придвинулся поближе к Дроне.

Сын Жаворонка, в свою очередь, с интересом разглядывал пришельца и, сам того не замечая, взвешивал на руке дротик.

Который умел возвращать обратно после метания.

– Это я у вас должен спросить, кто вы такие!
– рявкнуло существо, присев на задние лапы.
– Приперлись, понимаешь, в мой лес, невежей дразнятся… вопросы задают, умники! И дротиками грозятся… Ты мне еще помаши этой ковырялкой, помаши, я ее тебе в глотку запихаю! Понял?! Запомните, бродяги: вопросы здесь задаю я! А насчет дротика - это мы мигом исправим…

И существо скороговоркой забормотало себе под нос какую-то несуразицу.

Дрона сразу узнал жертвенную формулу из Яджур-Веды, но он и не представлял, что ее можно так перекрутить и исказить. Похлеще, чем перекручены над головой ветки-уроды! Он даже шагнул было вперед, чтобы вслушаться в хриплое бормотание, понять, разобраться… но не успел.

Друпада с удивлением и тревогой взглянул на своего товарища: тот вдруг застыл, словно окаменев, и, казалось, даже дышать перестал.

– Порядок!
– удовлетворенно рыкнул незнакомец, облизываясь.

Язык у него был на редкость длинный и розовый. Сокровище, не язык.

– Пор-р-рядочек! Ну, как вам мой замечательный яджус? Обездвиживает любого смертного, рожденного женщиной! Постой, герой, постой, подержи свой дротик… Ну а с тобой, кр-расавчик, мы сейчас поговорим.
– И хозяин леса направился к попятившемуся Друпаде.

По дороге незнакомец все время менялся. Вот еще на предыдущем шаге он больше всего напоминал здоровенного тигра, который удосужился встать на задние лапы и нацепить на полосатые плечи человеческую голову. А сделал шаг, и тело у него почти человеческое, разве что шерстью поросло, зато башка уж точно тигриная - скалит в усмешке желтоватые клыки, сверкает глазищами-топазами… Махнул когтистой лапой - глядь: а это уже обычная рука, зато теперь хвост тигриный по траве волочится, и не поймешь - то ли в глазах рябит от черно-рыжих полос, то ли майя-иллюзия морочит, насмехается…