— Возможно, Верховная Мать Квентл верит в нас больше, чем ты, — сказала ему Зирит. Мать была встревожена и на взводе, и Равель прочитал это достаточно ясно, чтобы, в конце концов, закрыть рот и держать его на замке.

— Твоя магия нужна нам. Теперь уходи, — закончила Зирит взмахом руки, и они вдвоем покинули зал для аудиенций.

— Ты не споришь со мной, но все же затыкаешь, как ребенка, — пожаловался Равель Сарибель, когда они остались одни в коридоре. — Жиндия явно пытается убедить нас отказаться от нашего союза с Бэнр. Тебе не кажется, что наша мать должна понимать это?

— Матери Зирит, — поправила Сарибель, поскольку такое фамильярное обращение, которое использовал Равель, не следовало произносить вслух там, где кто-нибудь мог подслушать, — более семи столетий, и она была свидетельницей многих войн в этом городе. Она знает, как обстоят дела, и не нуждается в том, чтобы мы беспокоили ее такой бесполезной информацией.

— Жиндия…

— Мать Жиндия, — сердито поправила Сарибель.

— Если мы сражаемся вместе с еретиками Бэнр, тогда почему? — ответил расстроенный Равель, подняв руки вверх, как будто он хотел вцепиться во что-то, во что угодно, в гневе. — Постоянное повиновение — это как раз и есть вечные идеи Ллос, не так ли? Постоянное напоминание о нашем месте в иерархии, которая позволяет нам даже существовать только при их избирательном праве?

— На данный момент мы ничего не знаем о расположении Ллос. Для тебя и для меня будет лучше продолжать нашу надлежащую практику.

— Ты имеешь в виду наши положенные Ллос обычаи.

— Да.

— Потому что ты ждешь, что Мать Жиндия сделает предложение Матери Зирит, и не уверена, каким путем пойдет наша… Мать Зирит.

— Ее ответственность в первую очередь состоит перед нашим домом.

— Это путь Ллос, — сказал Равель, сочась сарказмом в каждом слоге.

— Это практичный путь, — сказала Сарибель, стиснув челюсти. Она огляделась по сторонам, затем втащила брата в маленькую комнату и закрыла дверь. — Что бы ни решила Мать Зирит, она должна знать, что мы с ней.

— Так ли это?

— На данный момент, да. Когда кровь высохнет, тогда мы и выберем.

— Я уже сделал выбор.

— Как и я. То, что я говорю тебе здесь, не имеет значения, потому что Ллос наверняка знает, что мое сердце покинуло ее.

— И все же ты все еще находишь божественную силу для заклинаний.

Сарибель пожала плечами.

— Жрицы домов Ллос видели, как их могущество возросло, но те из нас, кто сражается вместе с отрядами Мензоберранзана, видели небольшое ослабление. Это загадка.

— Это Ллос играет с нами, со всеми нами, — заметил Равель. — Использует нас для своего удовольствия в царящем хаосе. Отличается ли это от тех предположений, что она ценит Дзирта До'Урдена, величайшего еретика нашего века?

— Возможно, он и был таким, но сейчас его нет. Ивоннель и Верховная Мать Квентл…

— Верховная Мать, — со смехом повторил Равель.

Сарибель вздохнула, сдаваясь.

— То, что эти двое сделали в поле на поверхности, действительно величайшая ересь, которую только можно вообразить.

— Насколько нам известно, Ллос дала им это вдохновение и силу.

— Но зачем?

— За ту самую гражданскую войну, которую мы сейчас ведем!

— Твой цинизм в том, что…

— Мой цинизм совершенно оправдан, учитывая опыт моей жизни. Ты просишь меня быть последователем Ллос, и ход их мыслей именно таков.

Очевидно, Сарибель хотела ответить.

Но столь же очевидно, что она не могла отрицать это утверждение.

Бывшая драук, которую они называли Воселли, огромная и могущественная женщина, вернувшаяся из могилы, которую она нашла в первые дни существования Мензоберранзана, сплотила вокруг себя свои силы и возглавила стремительную атаку на ряды Дома Меларн и их союзников. Держа меч в правой руке, короткое копье в левой, могучая и жестокая воительница низко пригнулась, укрылась и пробежала прямо сквозь вражеский огненный шар, затем прыгнула и врезалась в толпу ногами вперед, чтобы рассеять меньших вражеских бойцов, пытающихся создать перед ней стену щитов. Как одержимые, за ней последовали солдаты. Ее солдаты, ибо Верховная Мать Квентл, по совету Ивоннель, во всеуслышание назначила ее командующей Богохульством. И какой же мощной силой оно было! Восставшие из могилы дроу, после испытания на себе высшей пытки Ллос, когда они служили ей отвратительными драуками в самой Бездне. И почти каждого из них этот опыт породил не страх, а просто ярость, стену чистого гнева, которая теперь обрушилась на силы Меларнов и их союзников. У врага, боящегося смерти, не было ни единого шанса в битве с тем, кто прошел через худшее, что могла принести смерть.

Богохульство отбросило нападавших с территории перед Домом До'Урден, обратно за Западный разлом и к Нарбондель, убивая четырех врагов за каждого Богохульника, возвращенного в объятия смерти.

Из Дома До'Урден вышли Равель и Сарибель, возглавив магов и жрецов, чтобы укрепить тылы, исцелить раненых и создать оборону, если атака будет отбита.

Так, как они и ожидали, и должно было случиться, потому что они уже видели эту игру раньше. Когда ярость Богохульства улеглась, началась контратака, и на этот раз во вражеских рядах было немного дроу, а те, кто был, служили больше координаторами и свидетелями событий, когда новая сила, поддерживающая Жиндию Меларн и Ллос — армия демонов — вылетела из пещеры. Потолок пещеры будто ожил, чтобы ответить Богохульству.

— Наша цель — старшие демоны, — напомнил Равель волшебникам, выходящим из Дома До'Урден. — Уничтожьте тех, кто может привести союзников из Бездны. Изгнать их на сто лет!

Богохульство некоторое время удерживало оборону, но неизбежно было вынуждено повернуться и бежать — через защитные круги, сооруженные волшебниками и жрецами, чтобы замедлить атаку демонов. Волшебники и жрецы теперь направляли свою магическую энергию в небо, швыряя огонь, молнии и снежные бури, чтобы победить летающих тварей. Равель и двое других прочесывали небеса в поисках более могущественных демонов, и всякий раз, когда обнаруживали одного из них,