...во-вторых, я вдруг вспомнила, что «Неприметный запах» не относился к категории вечных ароматов. Пока нас ещё, к счастью, никто не заметил, но его действие должно было вот-вот пройти.

Пора сматываться из этой комнаты, да поскорее, подумала я. Вот только как дать это понять Матсу и Бенно, если мы друг друга не видим?

Баронесса встала из-за стола и задвинула стул:

– Друзья мои, через два часа, будем надеяться, мы поделим между собой последние запасы метеоритного порошка. Я телеграфирую сеньору Сиреллу о том, что наша великая цель наконец-то стала на шаг ближе. За вечность! – сказала она и постучала по столешнице [В немецко-язычных странах в знак одобрения вместо аплодисментов в конце семинара, лекции, доклада, собрания и т.д. принято стучать по столу. Эта традиция зародилась в университетах.].

– За вечность! – нестройным хором повторили за ней все остальные и тоже принялись стучать.

Они говорили нараспев, и это немного напоминало то ли гимн, то ли мотивационные кричалки вроде тех, что так любил мой учитель физкультуры в прежней школе.

Баронесса прекратила стучать.

– На этом собрание объявляю закрытым! – провозгласила она.

Я удивилась этому странному и, видимо, давно заученному ритуалу. В помещении тем временем стало шумно. «Вечные» повставали со своих мест и, переговариваясь, устремились к двери. Казалось, эта толпа у выхода никогда не иссякнет, но вот наконец последний человек покинул зал. В холле они разбились на мелкие группки и принялись о чём-то спорить между собой.

Тут меня вдруг бросило в жар – у камина я заметила ставшего полупрозрачным младшего брата. Только не это! Действие аромата заканчивалось!

Я тут же бросилась к Бенно, схватила его и затащила под стол. Так себе укрытие, но ничего лучшего в тот момент не подвернулось. Секундой позже к нам присоединился и Матс, настороженно озирающийся по сторонам. Никто из нас не решался заговорить, ведь «вечные» всё ещё толпились у самой двери. Я взглянула на свои руки: они тоже понемногу становились заметнее. И как же нам теперь пройти мимо «вечных»? А главное – как вообще выбраться из этого места? Ведь ароматической защиты, чтобы перебраться через забор с колючей проволокой, у нас уже не было.

Оставалось лишь, затаив дыхание, молиться, чтобы нас никто не заметил. Тем временем мы опять стали почти полностью видимы. Матс покосился в сторону окон. Без слов объяснив нам с Бенно свой план, он стал ползком пробираться под столом в нужную сторону.

Вылезти в окно показалось мне неплохой идеей, ведь мы находились на первом этаже. К тому же ничего другого нам просто не оставалось – остальные пути к отступлению были отрезаны.

То и дело оборачиваясь на стоящих в холле «вечных» в надежде, что никому из них не взбредёт в голову за чем-нибудь вернуться, я выползла из-под стола и приоткрыла одно из окон. Шарниры скрипнули, и я замерла от ужаса, но споры в холле были явно громче, и нас никто не услышал. Пока Матс приглядывал за дверью, я распахнула окно настежь, схватила Бенно, залезла с ним на подоконник и, не оглядываясь, спрыгнула на землю. Вслед за мной на гравий приземлился и Бенно. Мы тут же прижались к стене дома. Наконец спрыгнул и Матс.

Приземление наше вышло довольно шумным, поэтому мы поспешили спрятаться в ближайших кустах. Пару минут мы, затаившись, внимательно прислушивались к происходящему в комнате. Поначалу всё было тихо, но потом к открытому нами окну действительно кто-то подошёл. Мы не видели, кто там стоял, но все задержали дыхание. В конце концов этот кто-то недовольно буркнул что-то неразборчивое и закрыл окно.

– А кто такой Эдгар? – спросил Бенно, прервав напряжённое молчание.

Матс хмуро смотрел наверх, в окно:

– Никогда раньше о нём не слышал. Но вряд ли речь шла об одном из «вечных». Может быть, это ребёнок? Виллем ведь упоминал его мать.

– Никогда бы не подумала, что Виллем способен о ком-то заботиться, – прошептала я. – Неужели у него всё же есть сердце?

– Если и есть, то размером с изюминку, – сказал Бенно, и у Матса вырвался короткий смешок.

– Маленькую и сморщенную! – добавил Бенно.

Я скользнула взглядом вверх по стене дома.

– Если мы найдём этого Эдгара и его мать, то, возможно, Виллему не придётся делать «Аромат вечности», – стала я размышлять вслух. – Ведь, судя по всему, баронесса его шантажирует – а мы лишим её такой возможности.

Матс дёрнулся:

– Как же меня это бесит! Истратить весь метеоритный порошок на эту дрянь! И ради чего? Только чтобы эти старые перечники могли до скончания веков портить другим жизнь!

Вдруг я заметила, что Бенно нет рядом со мной. Озираясь, он крался вдоль стены дома.

– Ты что задумал?! – прошептала я, выбравшись из кустов вслед за ним.

– Хочу найти Эдгара! – заглянув за угол, ответил Бенно.

Я обернулась к Матсу:

– Что скажешь?

– Ну хорошо, – кивнул он. – Давайте обыщем дом. Виллем должен вернуться через два часа, не позже. Нужно во что бы то ни стало найти их за это время!

От одной лишь мысли о том, что нам вновь придётся войти внутрь, меня слегка затошнило.

– Интересно, они все собираются торчать тут, пока Виллем не вернётся с метеоритом? – спросила я.

– Ну, уйти сейчас с их стороны было бы глупо, – пожал плечами Матс. – Когда Виллем принесёт порошок и сделает из него последнюю партию «Аромата вечности», бутылочки наверняка достанутся только присутствующим.

– Наверняка из-за них начнётся настоящая давка, – согласилась я и открыла рюкзак. Вытащив оттуда последние флаконы с ароматами, я протянула их мальчишкам: – Это всё, что у нас есть.