* * *

Со стороны родителей глупо обвинять детей в неблагодарности; не следует забывать: все, что они делали для детей, приносило удовольствие им самим.

(Сомерсет Моэм)

* * *

Еще один хорошо известный пример собственнического отношения к человеку есть в песне Андрея Макаревича «Он был старше ее», в которой описана пара человека толпы и маргиналки. Для тех, кто ее никогда не слышал (или не слушал), приведу сокращенный вариант текста песни:

Он был старше ее, она была хороша,

В ее маленьком теле гостила душа.

Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам,

И все вокруг говорили: чем не муж и жена?

И лишь одна ерунда его сводила с ума:

Он любил ее, она любила летать по ночам.

Он страдал, если за окном темно,

Он рыдал, на ночь запирал окно,

Он не спал, пил на кухне горький чай

В час, когда она летала по ночам.

А потом, поутру, она клялась,

Что вчера это был последний раз,

Он прощал, но ночью за окном темно,

И она улетала все равно.

А он дарил ей розы, покупал ей духи,

Посвящал ей песни, читал ей стихи,

Он хватался за нитку, как последний дурак,

Он боялся, что когда-нибудь под полной луной

Она забудет дорогу домой.

И однажды ночью вышло именно так.

(дальше незначимо для рассматриваемой темы)

А теперь разберем песню «по косточкам». Получается, что для человека толпы сказочный дар полета у подруги является ерундой: так, маленькое отклонение от нормы. Или, может быть, потому что он (этот дар) мешал ему жить так, как он этого хотел. И тем не менее он страдал. Почему? Во-первых, потому что на какое-то время его собственность выходила из-под его контроля. Во-вторых, потому что пони мал, что истинное ощущение счастья его подруга испытывает не с ним, а там, в ночном небе. И когда-нибудь может так случиться, что она не захочет к нему возвращаться, а это уже полная потеря своей собственности. Сточки зрения психолога-маргинала его поведение представляется аномальным: переживать ведь надо только тогда, когда уже свершилось непоправимое. К возможности же ее невозврата надо относиться с пониманием, «селя ви», и радоваться каждому ее очередному прилету, как вновь пришедшему счастью. И тосковать лишь оттого, что ему не было дано полететь вместе с ней. А девушка в этой песне была какой-то незрелой маргинал кой — клялась отказаться от своего неповторимого (для других) счастья ради жизни в серой толпе. Во-первых, это предательство самой себя, во-вторых, нереально исполнить клятву, и, в-третьих, в этом слышится переживаемое ею чувство вины за свое несоответствие стандартам толпы. То есть она получалась маргиналкой по своим природным данным, но не по убеждению своей души. А жаль!

Чтобы у читателя не сложилось одностороннее впечатление о том, что власть над окружающими людьми можно установить только из позиции «собаки сверху» (Берн, кстати, утверждает, что в житейских играх всегда выигрывает «собака снизу»!), приведу для альтернативы большую цитату Фромма из «Бегства от свободы»: «Менее выраженная форма зависимости распространена в нашем обществе настолько широко, что ее полное отсутствие составляет, по-видимому, лишь редкое исключение. Эта зависимость не имеет опасных черт необузданного садомазохизма, но настолько важна, что ее нельзя обойти молчанием.

Я имею в виду людей, вся жизнь которых трудноуловимым способом связана с некоторой внешней силой. Все, что они делают, чувствуют или думают, имеет какое-то отношение к этой силе. Люди ожидают, что некто их защитит, что «он» позаботится о них, и возлагают на «него» ответственность за результаты своих собственных поступков. Часто человек не осознает, что такая зависимость существует.

Даже если есть смутное сознание самой зависимости, внешняя сила, от которой человек зависит, остается неясной: нет определенного образа, который был бы связан с этой силой. Главное ее качество определяется функцией: она должна защищать индивида, помогать ему, развивать его и всегда быть рядом. Некий «Икс», обладающий этими свойствами, может быть назван ВОЛШЕБНЫМ ПОМОЩНИКОМ. Разумеется, «волшебный помощник» часто персонифицирован: это может быть Бог, или некий принцип, или реальный человек, например, кто-то из родителей, муж, жена или начальник. Важно иметь в виду, что когда реальные люди наделяются ролью «волшебного помощника», то им приписываются волшебные качества; значение, которое приобретают эти люди, является следствием их роли. Процесс персонификации «волшебного помощника» часто можно наблюдать в том, что называется «любовью с первого взгляда». Человек, которому нужен «волшебный помощник», стремится найти его живое воплощение. По тем или иным причинам некий другой человек приобретает для него волшебные качества, и он превращает этого человека в существо, с которым отныне связана и от которого зависит вся его жизнь…Причины, по которым человек бывает привязан к «волшебному помощнику» — неспособность выдержать одиночество и полностью реализовать свои индивидуальные возможности. Степень зависимости от «волшебного помощника» обратно пропорциональна способности к спонтанному проявлению своих интеллектуальных, эмоциональных и чувственных возможностей. Иными словами, человек надеется получить все, чего он хочет от жизни, из рук «волшебного помощника», а не своими собственными усилиями. Чем сильнее проявляется эта тенденция, тем больший центр тяжести его жизни смещается с его собственной личности в сторону «волшебно го помощника» и его персонификаций. И вопрос состоит уже не в том, как жить самому, а в том, как манипулировать «им», чтобы его не потерять, как побудить его делать то, что вам нужно, и даже как переложить на него ответственность за ваши поступки. В крайних случаях почти вся жизнь человека сводится к попыткам манипулирования «им». Средства для этого могут быть различны: одни используют покорность, другие — «великодушие», третьи — свои страдания и т. д. При этом каждое чувство, каждая мысль как-то связаны с потребностью манипулировать «им», так что ни одно проявление психики уже не может быть спонтанным, свободным…Если «волшебный помощник» персонифицирован в живом человеке, то рано или поздно наступает разочарование в нем, поскольку этот человек не оправдал возлагавшихся на него надежд. Надежды были иллюзорны с самого начала, потому разочарование неизбежно: ни один реальный человек не может оправдать сказочных ожиданий. Иногда оно прекращается лишь с разрывом; затем обычно следует выбор другого объекта, от которого вновь ожидается исполнение всех надежд, связанных с «волшебным помощником».

* * *

Разве слышит ухо, видит глаз

этих переломов след и хруст?

Любящие нас ломают нас

круче и умелей, чем Прокруст.

(Игорь Губерман)

– --

Ничто так не тяготит, как преданность.

(Агата Кристи)

– --

Настоящий враг никогда тебя не покинет.

(Станислав Ежи Лец)

* * *

Все описанное выше в этом разделе главы можно было бы обобщить понятием, суть которого сводится к тому, что какой-то человек «вяжется» некоторой зависимостью. Характер этой зависимости может быть как «сверху», так и «снизу», но от этого не зависит вопрос, кто кого использует. Использует другого в этой связи всегда тот, кто является инициатором этой зависимости, кто ее устанавливает. Показательна в этом плане речь баронессы Мюнхгаузен в суде на бракоразводном процессе. Женщина, которая сама ушла от мужа, изо всех сил противится разводу, прикрывая истинные свои мотивы благородными соображениями: