Матс, стоящий в двух шагах от меня, возле комода, взял с него что-то и сунул мне под нос.

Это был комнатный освежитель воздуха, который Эльза Петерс подарила мне в знак благодарности за оказанную услугу.

– «Ансьен»? – Он недоумённо закатил глаза. – И ты туда же? У тебя ведь полный дом ароматов! Зачем тебе ещё и этот? Неужели из-за того, что все вокруг его покупают?

Теперь пришла моя очередь удивлённо вскинуть брови:

– Ты шутишь? Все покупают вот это? – Что ж, по крайней мере, это объясняет, почему аромат показался мне таким знакомым.

Матс тяжело вздохнул:

– А разве ты не заметила? Эти ароматизаторы теперь повсюду, на каждом углу наружная реклама и по телевизору безостановочно крутят ролик.

– «Ансьен» – только для лучших! – пропел Матс.

– Ах вот оно что! – улыбнулась я – в основном из-за того, как немилосердно он сфальшивил. – Это благодарность от одной клиентки аптеки ароматов, которую мы навещали с Ханной.

Теперь, зная, что вокруг этого освежителя воздуха такой ажиотаж, я поняла, почему Эльза выбрала мне в подарок именно его. И всё же какая-то неясная мысль, которую не получалось до конца сформулировать, не давала мне покоя, а в груди шевелилось странное чувство. Словно мы упускали из виду что-то очень-очень важное.

Следующим утром в автобусе Матс минимум четыре раза пихнул меня в бок, когда мы проезжали мимо очередного рекламного щита с изображением дурацкого освежителя воздуха «Ансьен». Итак, Матс был прав – этот ароматизатор действительно был повсюду. И не только в виде рекламы: сейчас, когда я начала обращать на это внимание, я заметила такой флакончик, например, в учительской и в пекарне, куда забежала перед школой, чтобы купить бутерброд.

Учебный день тянулся бесконечно долго. Я ни на чём не могла толком сосредоточиться, потому что в голове постоянно крутился вопрос: чем же должно закончиться предупреждение Бонски?

«Вечные» вот-вот... Что?

На каждой перемене я пыталась разыскать Матса, чтобы поговорить с ним об этом. Внутри у меня клокотала тревога, вытеснявшая все прочие мысли. Но у Матса сегодня был проектный день, и он был занят конструированием модели по биологии. Поэтому я слонялась по школьному двору в одиночестве, лишь изредка здороваясь с девочками из моего нового класса. Сегодня я пыталась не попадаться никому на глаза и даже радовалась, что ко мне никто не подходит. Не то чтобы я была в новой школе изгоем – но такой близкой подруги, как Мона, мне пока завести не удалось. За те девять месяцев, что мы прожили на новом месте, я лишь иногда встречалась с двумя- тремя девочками из класса, чтобы вместе поработать над школьными заданиями.

Моя сдержанность объяснялась в первую очередь тем, что я не знала, как можно удержать в секрете аптеку ароматов от человека, с которым близко подружишься. Это ведь ужасно сложно. А вот с Матсом, напротив, всё было просто. Он, как и я, присматривал за старой аптекой и делил со мной эту тайну. С ним не нужно всё время быть начеку и думать, как бы не сболтнуть лишнего.

– Привет, Люци! – окликнул меня кто-то сзади. Голос явно мальчишеский, но, как ни странно, не Матса. Не успела я оглянуться, чтобы посмотреть, кто же это кричит мне на весь школьный двор, как передо мной уже вырос Леон. Ох нет, только этого не хватало! Сейчас опять начнёт бомбардировать меня вопросами.

– Слоняешься в полном одиночестве, девочка с виллы «Эви»? – съязвил он в своей обычной манере.

– Даже если и так, тебе-то что? – скривилась я.

Леон скрестил руки на груди и ухмыльнулся так, словно знал что-то, чего не знала я:

– Просто хотел поздороваться.

Я вдруг заметила, что несколько девочек из моего класса во время этого разговора так косились на меня, что чуть шею себе не свернули. Леон был не по годам высок и довольно спортивно сложен, и в него определённо было влюблено полшколы. Под пристальными взглядами я почувствовала себя неуютно и заметила, что щёки у меня начинают гореть. Ещё чуть-чуть – и я вся зальюсь краской – так всегда бывает. Оставалось лишь надеяться, что Леон не отнесёт это на счёт собственной неотразимости. Меня лишь смущали его глупые подколки – и ничего большего.

– Ну что ж... Здравствуй и до свидания! – попыталась я как-то дать отпор. Но напрасно: Леона было не сбить с намеченного курса.

– Я вчера несколько раз видел того подозрительного великана, – продолжил он. – Сначала возле вашей виллы, а потом ещё на вокзале. Похоже, он уехал. И всё же что это за странный тип? Сознавайся, ты ведь его знаешь!

Мысли у меня закружились вихрем: значит, Бонски и правда уехал! Так и не сказав нам, что именно происходит! Мне захотелось крикнуть от злости – как он мог бросить нас в неведении, подсунув лишь какой-то никчёмный флайер?!

Я вдруг заметила, что вокруг воцарилась необычная тишина. Стоящие неподалёку девочки так внимательно ловили каждое слово из нашего разговора, что уши у них, казалось, вот-вот вырастут как у слонёнка Дамбо. Чёрт! Из-за этого болвана хранить в тайне аптеку ароматов и всё, что с ней связано, становится всё сложнее.

– Говорю же, я с ним не знакома. С чего ты это вообще взял?

– Ты совсем не умеешь врать, Люци Альвенштейн, – рассмеялся Леон. – В жизни не видел никого, кто делал бы это хуже. Вот я и думаю, что же ты там скрываешь в своей хорошенькой маленькой головке.