Я вздохнула. Что ж, в любом случае попытаться стоило.

Уже собравшись было развернуться и выйти из аптеки, я зацепилась взглядом за один флакон. Этикетка гласила – «Шлейф несказанных слов».

Интересно, как же он действует, задумалась я. Хотя, как бы то ни было, он относится к категории мимолётных, а не вечных, то есть не может оказаться слишком опасным. Я взяла с полки желтоватый флакон и поднесла к свету. Жидкость внутри бурлила так, словно хотела вырваться наружу. Поможет ли мне этот аромат прочитать, что осталось в письме К. между строк, или узнать, откуда взялся новый метеоритный порошок? Я положила заказное письмо перед собой на стойку.

Прежде чем открыть флакон, я немного засомневалась, стоит ли это делать. Вообще-то я поклялась себе не испытывать новые ароматы в одиночку. Но с другой стороны, если К. в письме не солгал, нужно было действовать. Причём немедленно. Да и вряд ли пара несказанных слов могла причинить такой уж большой вред.

Поэтому я решила рискнуть и вытащила пробку.

Аромат необычайно быстро вырвался наружу и в считаные секунды окутал меня с головы до ног. Я обронила несколько капель на бумагу, стараясь, чтобы жидкость попала и на шапку письма, и на сам текст, особенно на то место, где К. написал что-то о резиденции «вечных», и сразу же заткнула флакон, чтобы не израсходовать всё содержимое за один раз.

Я стала ждать. Поначалу ничего не происходило, и я просто наблюдала за жёлтыми ароматическими облачками, которые плыли по помещению, иногда закручиваясь в вихри. Картинка немного напоминала небо перед грозой.

В воздухе пахло мандаринами и еловым лесом. Жёлтый оставался таким же насыщенным, как и в первую секунду, хотя обычно цвет после закрытия флакона понемногу бледнел. «Шлейф несказанных слов» всё ещё витал и кружился в комнате. Я почти отчаялась ждать и уже подумала, что этот аромат не подействовал, как вдруг из цветных завихрений образовалась буква.

Перед моими глазами вдруг очень чётко проступила буква «К». Затем она растаяла, и вместо неё появилась «Р» которая, исчезнув, превратившись в «О». Буквы сменяли друг друга так быстро, что искать листок и ручку было некогда. Приходилось запоминать, поэтому я старалась мысленно сразу же соединять буквы друг с другом. За «В» последовала «Н», потом «Ы» и «Е», а за ними, через паузу – «У», «3» и наконец «Ы».

– «КРОВНЫЕ УЗЫ» – произнесла я вслух как будто чужим голосом. Чего?! Кровные узы? Что это ещё значит? К чему это вообще? Неужели этот никчёмный аромат был изобретён Дааном де Брёйном просто забавы ради и всего лишь предлагал вдохнувшему случайные слова, которые никогда раньше никем не произносились? Вот же чёрт!

Я раздражённо сложила письмо К. и поставила флакон с дурацким «Шлейфом несказанных слов» обратно на полку.

Это определённо был самый бесполезный флакон из всех, что мне доводилось открывать. Ужасно злая, я пулей выскочила из аптеки ароматов.

Внутри у меня всё клокотало от ярости. Поднявшись к Ханне в оранжерею, я выложила ей все последние новости. Но она, как и ожидалось, лишь растерянно выслушала меня и сказала, что доверять этому К. нельзя, а стоит прислушаться к Виллему и Бонски – уж они-то знают, что нужно делать.

От этих слов я чуть не взорвалась: ведь на самом деле именно мы с Матсом и Бенно до сих пор держали «вечных» в узде! И то, что Ханна, Виллем и Бонски всё ещё не посвящали нас ни во что важное и пытались скрыть от нас появление новых проблем, страшно меня раздражало.

Кипя от негодования и испепеляя Ханну взглядом, я вдруг вспомнила один случай, который произошёл довольно давно и поэтому почти стёрся у меня из памяти.

Тогда она тоже пыталась кое-что утаить. Во время осенних каникул я нечаянно увидела, как Ханна открыла флакон с «Ароматом на все времена», который мог ненадолго оживлять отдельные эпизоды из прошлого, и вместе с ней стала свидетельницей одного разговора. Ханна, окутанная розовыми ароматическими парами, сидела в кресле и наблюдала за тем, как довольно молодой Виллем и такой же молодой Даан де Брёйн в давние времена спорили про «Аромат вечности». Я так до сих пор и не знала, зачем она воспользовалась этим ароматом и почему так странно реагировала на происходящее. Ханна тогда довольно сильно рассердилась, что я застала её врасплох, и даже строго меня отчитала. А ведь это было ей совсем не свойственно.

Между тем Ханна давно уже вернулась к своему лавандовому кусту и полностью сосредоточилась на его обрезке. Я присела на ящик поблизости и решила спросить её о том, что меня волновало, прямо в лоб.

– Скажите, пожалуйста, а что вы тогда хотели узнать с помощью «Аромата на все времена»? – Задав этот вопрос, я внимательно наблюдала за её реакцией. Как и ожидалось, она вздрогнула и заговорила быстро и сбивчиво:

– Я... когда... что?

– Тогда, осенью, – не сдавалась я. – Вы смотрели, как Виллем с Дааном де Брейном беседуют об «Аромате вечности», помните?

– А, да ничего особенного! Просто захотелось воскресить старые добрые времена. Ты же знаешь, у меня столько пробелов в памяти из-за «Аромата вечного забвения», которым в своё время пичкал меня Виллем. Вот я временами и пытаюсь заполнить их с помощью аптеки ароматов.

Прищурившись, я по-прежнему не сводила глаз с Ханны, которая явно пыталась о чём-то умолчать.

– Но ведь в тот день вы сказали мне, что открыли «Аромат на все времена», просто чтобы проверить, работает он или уже нет, – гнула свою линию я. – К тому же он перенёс вас в то время, когда вы ещё даже не родились!