– Так вот ты какой! Молодец!

Орджоникидзе сел за стол, и началась непринужденная беседа. Нарком обратился к Стаханову, Петрову и Артюхову. Его интересовало, можно ли довести добычу угля до 33 тонн на отбойный молоток при новой норме 11 тонн и втрое сократить число людей в лаве.

Подумав, Стаханов ответил, что, по его мнению, оставив в лаве пятерых забойщиков, можно обеспечить добычу не в 165 тонн, как считает нарком, а довести ее до 300 при увеличенном числе крепильщиков. Естественно, что число забойщиков сократится, но не втрое, а вдвое.

– Сколько человек всех профессий дают по две нормы?
– продолжал выяснять Орджоникидзе.

– Около пятисот человек...

– Если на шахте «Ирмино» подобрать и правильно расставить забойщиков, можно удвоить добычу?

Стаханов ответил, что вырубить можно, а вывезти, наверное, нельзя: подземный транспорт не справится.

Присутствующие поняли - нарком хочет выяснить, какую пользу даст народному хозяйству стахановское движение. Конечно, утроить добычу угля не удастся, но если даже только удвоить, страна была бы в огромном выигрыше.

Выступали люди горячо, взволнованно. Несмотря на разные профессии, возраст и образование, все сходились на одном: основное зависит от организации труда. Хорошая организация труда дает отличные общие результаты.

Товарищ Серго слушал внимательно, обдумывал каждый ответ, каждое выступление и в заключение сказал:

– Когда я услышал о стахановском движении, вызвал к себе нескольких работников и спросил: «Стахановское движение хорошее дело, а сможем ли мы пятилетку в четыре года выполнить?» Наши хозяйственники, кажется, большие сторонники стахановского движения, всемерно его приветствуют, но не любят отвечать на один вопрос: если стахановское движение хорошее дело, то можно ли увеличить программу? Для чего нам это нужно, если один Стаханов будет рубить, а остальные будут смотреть? Если работать, так всем. От хорошей работы Стаханова стало хорошо и ему и государству, а это наше пролетарское государство.
– Товарищ Серго оглядел собравшихся: - Это наша гордость, это наши дочери, сыновья, наши братья. Где еще в мире такое можно увидеть. Нигде... Мы в нашей стране должны показать образцы такой высокой производительности, какой никогда не будет в капиталистических странах.

На следующий день, 14 ноября, в Большом Кремлевском дворце состоялось Всесоюзное совещание стахановцев. На нем не было специально подготовленных докладов, и продолжалось оно четыре дня. На совещании присутствовали члены правительства, перед которыми выступали кузнецы, ткачихи, шахтеры, паровозные машинисты, сталевары, сверловщики, работники бумажной промышленности, представители сорока девяти профессий. Совещание открыл Серго Орджоникидзе.

– То, что нам дали Стаханов, Дюканов, Бусыгин, Виноградовы и Кривонос, и то, что сотни и тысячи людей последовали их примеру, - это факт, из ряда вон выходящий, факт огромнейшей важности. Надо прямо сказать, то, что было до сих пор освящено всякими «научными нормами», «учеными» людьми и старыми практиками, это наши товарищи стахановцы опрокинули вверх ногами, выбросили ко всем чертям, как устарелое и задерживающее наше движение вперед - так начал он разговор.
– И сделал это непартийный большевик, формально он в партии не состоит, но является верным сыном своей страны. Предоставляю ему первое слово.

Стаханов вышел на трибуну, он заметно волновался - блокнот дрожал в его руке. Еще бы, в президиуме сидели руководители государства, а обширный зал вместил несколько сот ударников. Естественно, что он растерялся, хотя готовился к выступлению. Несколько вопросов и реплик из президиума, на которые Стаханов удачно ответил, помогли ему собраться и успокоиться.

– Мой рекорд так и остался бы рекордом, если бы из него не сделали практических выводов для всего участка, для всей шахты. Всем стало ясно - нужно так организовать работу, чтобы на сто процентов использовать отбойный молоток, чтобы в несколько раз повысить производительность забойщика. Надо только строго специализировать труд рабочих. Сейчас у нас и на откатке, и на подготовительных работах, правда, еще не совсем все в порядке, но все же люди подтянулись и начали, как стали теперь говорить, работать по-стахановски. Когда через некоторое время вся шахта перешла на работу по-новому, мы добились успеха на всех участках.

Наша основная задача заключается в том, чтобы высокие показатели, достигнутые отдельными ударниками, стали средними по всем шахтам, по всем бассейнам. Главное, я считаю, - это передать опыт лучших забойщиков всем шахтерам.

– Верно, Алексей, - поддержал его Никита Изотов, Речь Алексея Стаханова прозвучала настолько впечатляюще, что его товарищи были поражены, как быстро беспартийный горняк стал широко, по-государственному мыслить.

После Стаханова выступил Петр Кривонос, а затем Бусыгин.

Во время выступления Мирона Дюканова у него спросили, какие недостатки имеются на участке. Он назвал три наиболее важных: нелады с откаткой, беспорядок в вагонном парке, нехватка электровозов.

– Если бы эти недостатки устранили, то шахта свободно могла бы давать двойную добычу, - подвел итог Дюканов.

Сверловщица Нина Славникова рассказала о своем соревновании с Марусей Макаровой и о том, что в результате она заработала за месяц восемьсот восемьдесят шесть рублей, а Макарова - тысячу триста.

– На что вы истратите такие большие деньги?
– спросили Марию из президиума.

– Я куплю туфли молочного цвета за сто восемьдесят рублей, крепдешиновое платье за двести и пальто за семьсот рублей, - обстоятельно ответила девушка.

В зале и в президиуме раздались аплодисменты.

На трибуну поднялся Никита Алексеевич Изотов, как бы извиняясь, сообщил, что он не оратор, а потом стаи говорить, да так интересно и складно, что кто-то в президиуме громко сказал:

– Неплохой оратор.