В то время как мужчины и женщины кричали о своём неодобрении позади меня, я почувствовал, как губы Риган исказились в лёгкой гримасе. Ей было жаль моего брата, чего и следовало ожидать.

Было много вещей, которые я мог бы ей сказать, много оправданий, которые я мог бы придумать, но это было самое худшее место, чтобы попытаться завести с ней этот разговор. Кроме того, в этот момент её глаза были прикованы к моему отцу, а теперь глаза моего отца были прикованы к ней.

Матиас позволил комнате успокоиться, пока внимательно изучал Риган. Наконец, когда его можно было расслышать сквозь шум, он сказал:

— Мы — сообщество, Риган. Ты это понимаешь? Мы заботимся друг о друге. Мы защищаем своих от опасностей этого падшего мира. И мы ещё никого не потеряли, хотя наша численность продолжает расти. Когда-то это был крохотный, ничтожный городишко. А теперь посмотри на нас, — он обвёл руками комнату и улыбнулся ей. — Процветаем. Мы процветаем даже в это неопределённое время болезней и смерти. Люди в самом сердце нашего процветания и безопасности. Они стекаются к нам, Риган. Они приходят толпами.

Большая часть этого была правдой, и я надеялся, что Риган поверила ему. Единственным фактом, который был немного искажён, было то, что мы никогда никого не теряли. Хотя я знал, что мой отец искренне верил своим словам. Для него это было приемлемо, ведь те, кого мы потеряли, по его меркам не считались трагедией. И поскольку он был тем, кто устанавливал критерии, мы были не совсем в том положении, чтобы спорить с ним.

— Никогда о вас не слышала, — легкомысленно сказала ему Риган.

Я схватил её за руку, прежде чем успел обдумать свои действия. Неужели она не могла понять, что случалось с тем, кто бросал вызов моему отцу? Неужели она не понимала, что то, что случилось с Миллером, легко может случиться и с ней?

Я защищал бы её, как мог, но даже меня можно было бы переубедить. Даже меня можно остановить.

Отец прозвучал как садист, отвечая ей. Я съёжился, когда его едкие слова вырвались из его чёрствого рта:

— Ты никогда не слышала о нас до сегодняшнего дня. А теперь… теперь ты о нас услышала. Теперь ты видишь, на что мы способны. Теперь ты понимаешь.

— Верно, — признала Риган.

Я немного расслабился и ослабил хватку. Я медленно вдохнул и стал ждать, что она скажет ещё, хорошо это или плохо, но эта девушка поставила меня на край обрыва, с тревогой ожидая её следующих слов.

Матиас обратил своё внимание на Миллера.

— Ты познакомился с ней вчера вечером, Миллер. Я знаю, что вчера вечером ты привёл с собой ещё двоих. Но сколько ещё их было с ней?

— Там был ещё один парень, — сказал Миллер.

Я съёжился, зная, что это плохо кончится для Миллера. Ответ прозвучал слишком легко, слишком послушно. Он лгал.

И мой отец мог это понять.

— Только ещё один парень?

Миллер разочарованно вздохнул, но это было наигранно.

— Я говорил тебе вчера вечером и повторю сегодня утром. Я не убегал. Я собирался прогуляться. А потом я столкнулся с этими парнями. Они заставили меня привести их сюда. Они заставили меня! Но остались только она и ещё один парень. Они говорили о плане на случай непредвиденных обстоятельств. Думаю, это означало, что они придут за ними, если те не вернутся.

По крайней мере, его история была со смыслом, и он не изменил ни одной детали со вчерашнего вечера. У него получалось всё лучше, но я слишком легко видел ложь.

И я не сомневался, что мой отец тоже мог её распознать.

— Расскажи нам правду, Риган, — приказ мой отец.

Она дёрнулась, но едва заметно. Матиас не мог видеть это с того места, где он сидел, но я чувствовал её тело рядом со своим, чувствовал её за пределами физической реакции.

— Как я уже сказала, — она небрежно пожала плечами. — Мы не знали, что вы здесь. Мы случайно столкнулись с Миллером.

— Тогда зачем посылать вперёд разведывательный отряд? — серьёзно спросила моя мать.

— Чтобы проверить, безопасно ли тут. Мы никогда о вас не слышали. И в наших путешествиях мы сталкивались со многими плохими парнями. Даже вы, надели на нас наручники и притащили на этот допрос. В последнем поселении, где мы были, украли наше оружие и боеприпасы и отравили газом. Мы не доверяем людям. Мы старались быть осторожными.

В тот момент я почувствовал две вещи. Я знал, что она говорит правду, по крайней мере, в этой части, и моё тело согрелось и разгорячилось, когда я почувствовал, как эта настоящая часть её раскрывается передо мной. А затем, жгучее разрушение, которое опалило каждое из моих нервных окончаний. Я знал, что до сегодняшнего дня она жила тяжёлой жизнью, и мне было противно, что ею воспользовались. Вообще-то было удивительно, что они не воспользовались ею другими способами.

Но она никогда не подвергнется опасности, этого не случится с ней снова.

До тех пор, пока она была со мной.

— Вы никогда о нас не слышали? — мой отец был недоверчив, но искренен. — Когда вы в последний раз общались с людьми вне вашей собственной компании?

Её голос звучал уверенно, когда она сказала:

— Со времён поселения, где у нас всё украли. Недели назад, штаты назад. С тех пор мы не общались с другими людьми. С тех пор мы избегаем поселений и других людей.

— Ты знаешь, почему пала наша страна, Риган?