И всё это было правдой. Даже девушки, которые были частью города до того, как мы начали принимать посторонних, не подходили. Они просто были какой-то версией одной и той же девушки. Я хотел кого-то уникального, кого-то одновременно красивого и умного, трудолюбивого и женственного, кого-то, кого я мог бы открыть, но при этом она оставалась бы загадкой. Дело было не только в том, что я не нашёл ни одной девушки, их было много, и я передавал их всех кому-то другому. Дело было в ней. Дело было в том, что я хотел её.

— Это не значит, что я последняя из вымирающей породы, — она скрестила руки на груди и встретила мой пристальный взгляд прямо.

— Нет, — заверил я её. — Но это значит, что ты редкий и драгоценный товар. Женщина — символ статуса в этом сообществе.

— Значит, ты ленив?

Она стиснула зубы, и у меня возникло сильнейшее желание поднять ладонью её подбородок и провести большим пальцем по пухлой нижней губе. Она зря волновалась.

— Иди и найди другую женщину! Найди кого-нибудь, кто действительно заинтересован в тебе. Ты не можешь просто похищать людей.

Алая ярость затмила моё зрения. Это было несправедливое обвинение, и мне не понравилось, что моя трудовая этика подверглась сомнению.

— Я не ленив, — возразил я ей. — Я оппортунист. Ты должна взглянуть на это с моей точки зрения. Если бы ты была в том же положении, что и я, и идеальный мужчина встал на твоём пути, я сомневаюсь, что ты бы так быстро отпустила его.

— Я не идеальна, — быстро ответила она.

— Идеальна для меня, — сказал я ей.

И я не шутил.

— Ты бредишь.

На этот раз я не рассердился на то, что она сказала так про меня. Я понимал её страх и заставил себя быть терпеливым. Со временем она всё поймёт. Это займёт совсем немного времени.

— Я — твоё будущее, Риган. Чем скорее ты с этим смиришься, тем скорее сможешь двигаться вперёд.

Я оставил её пялиться на меня, чтобы запереть входную дверь. Я бросил ключи обратно в карман и почувствовал облегчение от тяжести в кармане. Мне стало ещё легче, когда Риган заняла так много места в моём доме. Не физическое пространство, а метафизическое, философское, духовное пространство.

И вот чего она не понимала.

Я был для неё похитителем.

Но она была моим искуплением.

ГЛАВА 4

Я закончил проверять верхний этаж и убедился, что трижды осмотрел нижний. Но в груди сидело какое-то тревожное чувство, которое неким образом заводило меня. Я посмотрел на Риган и попытался поверить, что она просто не растворится в воздухе, что она настоящая, что она моя.

Однако чувство надвигающейся потери не покидало меня.

И на мгновение я возненавидел её. Я ненавидел то, что она всего за один день заставила меня так сильно заботиться о ней. Я ненавидел себя за то, что внезапно не смог представить, как вернусь к одинокому, уединённому существованию, которым наслаждался до того, как она вошла в мою жизнь. И я ненавидел то, что каждый раз, когда я смотрел на неё, нарастающая боль разгоралась в моей груди и поглощала меня огнём вожделения, тоски и чего-то более сильного.

Я хотел её.

Я хотел поцеловать её.

Я хотел разговаривать с ней долгими часами.

Я хотел приготовить ей завтрак… обед… ужин.

Я хотел мыть посуду бок о бок.

Мне хотелось прошептать «спокойной ночи», потянуться рядом с ней на рассвете и прохрипеть «доброе утро».

Я хотел, чтобы её улыбка была адресована мне.

Я хотел, чтобы её смех наполнил мой дом.

Я хотел, чтобы её рука была в моей.

Её тело подо мной.

И больше всего я хотел её душу.

Я хотел её всю.

Она подняла на меня нерешительный взгляд, в котором её глаза выражали неуверенность, а брови были нахмурены в замешательстве. У меня не было тех вещей, которые я хотел сегодня вечером, но сжатие её губ и озадаченное молчание сказали мне, что однажды я смогу их получить.

Сегодня она вела себя идеально. Она не хотела быть такой. На самом деле, я думал, что она, возможно, хотела быть противоположностью. Но всё равно, она как будто была создана специально для меня и этого места.

Она увидела процесс, ради которого большинство людей приходит в нашу Колонию. Она была в ярости от наших методов. Её щёки пылали, миниатюрное тело дрожало от лицемерного негодования, и единственная мысль, которую я мог обработать в своём затуманенном мозгу, заключалась в том, как сильно я хотел взять эту страсть и поцеловать её, пока она не сосредоточится исключительно на мне. От неё просто захватывало дух.

Я мог бы наблюдать за ней часами.

Мы разделили много моментов за этот день. Она ненавидела меня. Я сказал себе, что это нормальная реакция, и что я изменю её мнение. Но она не скрывала своих чувств. И хотя мне хотелось, чтобы она чувствовала себя по-другому, я с нетерпением ждал того времени, когда она тоже будет так же громко говорить о хороших вещах.