"Молодой человек очень невысокого мнения о себе и боится, что такое же мнение о нем имеют все окружающие", - подумал Саттервейт, выходя на залитую солнцем Бонд-стрит. Он редко ошибался в своих оценках.

Френк Бристоу прибыл в пять минут девятого, и ужин начался. Мистер Саттервейт был не один. Рядом с ним сидел полковник Монктон. Четвертое место за овальным столом красного дерева было свободным.

– Я думаю, что, может быть, подойдет мой друг, мистер Квин, - пояснил Саттервейт.
– Вы с ним не знакомы?

– Я никогда ни с кем не знакомлюсь, - проворчал Бристоу.

Полковник Монктон посмотрел на художника с отрешенным интересом, как будто разглядывал редкий вид медузы. Мистер Саттервейт решил приложить все усилия, чтобы беседа протекала в дружеской атмосфере.

– Знаете, мистер Боистоу. я особенно заинтересовался вашей картиной, потому что кажется узнал место, изображенное на ней. Это терраса дома в поместье Чарнли. Я прав?
– молодой человек кивнул, и Саттервейт продолжал: - Очень интересно, Я останавливался там несколько раз. Вы знакомы с кем-нибудь из этой семьи?

– Нет, не знаком!
– отрезал Бристоу.
– Таким семейкам люди нашего сорта не подходят. Я ездил туда на экскурсию в автобусе.

– Боже мой!
– сказал полковник только для того, чтобы что-то сказать. В автобусе!

Френк Бристоу хмуро посмотрел на него.

– А почему бы и нет?
– сердито спросил он.

Бедный Монктон не знал, что ответить. Он с упреком посмотрел на мистера Саттервейта, как бы желая сказать: "Эти примитивные формы жизни могут быть интересны вам, как натуралисту, ну а причем здесь я?"

– Ужасный вид транспорта эти автобусы!
– заявил Монктон.
– В них всегда так трясет.

– "Роллс-ройсы" нам не по карману, - огрызнулся молодой человек.

Полковник уставился на него во все глаза. Мистер Саттервейт подумал: "Если я не смогу заставить этого молодого человека расслабиться, то вечер у нас будет испорчен".

– Поместье Чарнли всегда вызывает у меня какое-то особое чувство, сказал он.
– Со времени трагедии я был там только один раз. Мрачный дом, как будто населенный призраками.

– Верно, - согласился Бристоу.

– Там и в самом деле обитают два привидения, - заметил Монктон. Говорят, что на террасу иногда выходит призрак Чарльза I, и что он держит под мышкой собственную голову, только я забыл, почему. И еще там есть Плачущая Леди с Серебряным Кувшином, которая всегда появляется после смерти кого-нибудь из рода Чарнли.

– Чушь, - презрительно фыркнул Бристоу.

– Эту семью преследует злой рок, - торопливо вставил мистер Саттервейт.
– Четверо владельцев титула умерли насильственной смертью, а последний лорд Чарнли совершил самоубийство.

– Исключительно неприятное происшествие, - мрачно произнес Монктон. Когда это случилось, я был там.

– Дайте вспомнить... Это было четырнадцать лет назад, - сказал Саттервейт.
– С тех пор в этом доме никто не живет.

– Не удивительно, - отозвался полковник.
– Для молодой женщины это, конечно, был ужасный удар. Они были женаты только месяц и как раз вернулись из свадебного путешествия. Решили устроить большой маскарад, чтобы отпраздновать возвращение.

Как раз, когда начали собираться гости, Чарнли закрылся в Дубовой Комнате и застрелился. Исключительно странный поступок. Простите... Монктон резко повернул голову налево и посмотрел на мистера Саттервейта с виноватой улыбкой.
– Знаете, СаттервеЙт, у меня почему-то пошли мурашки по коже. Мне на миг показалось, что в этом кресле сидел какой-то человек и что он что-то мне сказал.

– Да, - продолжал Монктон через пару минут, - это было ужасное потрясение для Аликс Чарнли. Она была одной из самых красивых девушек, которых мне приходилось когда-либо видеть. В ней было много того, что люди называют радостью жизни, а теперь все говорят, что она и сама стала похожей на привидение. Правда, я ее уже много лет не видел. Кажется, она проводит большую часть времени за границей.

– А сын?

– Мальчик учится в Итоне[1]. Не знаю, что он будет делать, когда достигнет совершеннолетия. Не думаю, что он вернется в поместье Чарнли.

– А что, из этого местечка получился бы неплохой парк для отдыха, насмешливо заметил Бристоу.

Полковник посмотрел на молодого человека с отвращением.

– Нет, нет, вы не должны так говорить, - вмешался мистер Саттервейт. Если бы вы действительно так считали, то никогда не смогли бы нарисовать вашу картину.

Традиции и атмосфера - это тонкие, непостижимые вещи. Они создаются не одну сотню лет и если их разрушить, то восстановить за двадцать четыре часа их невозможно.
– Он встал.
– Давайте пройдем в комнату для курения. Я хочу показать вам кое-какие фотографии поместья Чарнли.