В обеденный перерыв Ада обнаружила себя в новом чате: Роуз создала его на троих, сообщив, что некий импозантный мужчина передал ей записку с инструкциями. Роду вамп велел повторно вступить в Орден, Роз — посетить клуб «Мотылёк». Род подтвердил появление на счёту нужной суммы, и отныне Спайсы были у итальянца под колпаком. Мало ли за какие услуги им перепало? Мужик из ломбарда грозился распустить небылицы про Роз на пустом месте, Гвидиче бы в довесок предъявил чек.

Почти в конце смены вампир снова ей написал, приглашая на разговор. Ада согласилась, не раздумывая: логово вампира стоило посетить, чтобы понять, как избавиться от хозяина. И избавляться надо было как можно быстрее, пока он её к себе подпускает, и пока на его голову и так полно претендентов.

Добираться до найфа пришлось через центр с его вечерними пробками, крадущими время и распаляющими раздражение. Сегодня затор особенно затянулся, и случился он из-за протестующих. На площади монтировали сцену и декорации к Ярмарке, и возле ограждения собралась пара дюжин человек с яркими плакатами.

«НЕТ КРОВОПИЙЦАМ!»

«СПАСЁМ СВОБОДУ НАШИХ ДЕТЕЙ!»

«

Лозунги подняли Аде настроение: в Штатах не перевелись нормальные люди.

Она припарковалась за пару кварталов до нужной точки и дошла пешком, отгородившись от мира очками и кепкой. Гвидиче арендовал жильё в самом престижном районе города, а точнее пригорода, где хозяев прятали высокие ограды, и шпили на заборах блестели серебряными наконечниками.

Ворота открылись автоматически, по звонку. Дверь особняка распахнул приятный пожилой мужчина в деловом костюме.

— Проходите, мисс, синьор будет рад. Мисс, будьте добры, сдайте оружие.

Под широкую футболку она нацепила кобуру с Глоком, и расставаться с ней не хотела. Она медлила, и в прихожую явилась Нэнс. С дворецким Ада готова была поспорить, но вампирша меняла расклад сил. Подчинившись, Ада отстегнула ножны и кобуру, бросив их в предложенную корзину. Нэнси заглянула ей в рюкзачок, а потом без церемоний принялась прохлопывать одежду. На уровне бёдер Ады глаза у вампирши расширились, и лицо вытянулось от детского удивления.

— Штаны снимать не буду, — предупредила Ада.

— Это же неудобно!

— В штанах или без штанов?

— Цепи из швов доставать неудобно!

— Может быть. Честно говоря, не пробовала, и надеюсь, не придётся.

Пробовала, конечно.

Нэнс медленно моргнула.

— Ладно.

Аду провели в столовую ошеломительного размера с кремовыми обоями. Одна комната вмещала гарнитур на восемь стульев, диванчик, комод и шкаф с расписной посудой. Ада примостилась на краю дивана, сохраняя свободу перемещения.

— Что Вам подать? Чай, кофе, лимонад? — британский акцент дворецкого придавал происходящему сюра.

— Ничего, спасибо.

— Мисс, вы же в гостях! Подать напитки — моя обязанность! Не обижайте старого Оскара! Выберите что-нибудь, я принесу, а пить или не пить решите после?

Он был невозможно милым, и Ада уступила.

— Чай с молоком.

Брови Оскара поползли вверх.

— Вы пьете чай по-английски?

— Не совсем. В России тоже есть такая традиция, хотя она пришла из Англии. Или из Татарстана. Я не уверена.

— Так Вы русская? Изумительно! Обожаю Чехова! Значит, чай с молоком. Превосходно!

Дворецкий вышел, и Ада осмотрелась уже основательно. В её распоряжении были как минимум стулья и тяжёлые подсвечники. И картины. И осколки посуды, если до неё добраться.

Ада прислушалась. Как она и опасалась, звуки не выдавали присутствие в доме кого-то кроме Гвидиче, Геррато и дворецкого. Новой охраны не было — римляне кинули своего принца.

Соответствуя поговорке про чёрта, «принц» немедленно возник на пороге ухоженным щёголем в вишнёвой рубашке и широких брюках. И, внезапно, босым. Ни дать ни взять аристократ после медитации в японском саду камней. Но Ада не льстилась на его оболочку. Под личиной изнеженного юноши скрывался пятисотлетний торгаш, коварная тварь, с которой ей не потягаться. Она лишь надеялась его удивить.

— Привет ещё раз! — Давиде уселся напротив, излучая доброжелательность. — Всё хорошо?

— Пока да.

— И у меня пока, — заметил он с ухмылкой. — Ада. У тебя документы с собой?

Он имел право их запрашивать, ведь она представляла потенциальную угрозу. В целом, американское законодательство в отношении вампиров и охотников служило отличным примером системы сдержек и противовесов, когда и той, и другой стороне позволялось многое, но с ведома друг друга. Охотники не отчитывались о регистрации байхантов, однако если бай раскрывался, вампирам предоставляли его данные. Ведь своих баев либеральные Штаты не вывели, приглашали модификантов из стран, где граждан почему-то с рождения настраивали против кровососов. И как же так получилось?..

Достав бумаги из рюкзака, Ада передала их Давиде. Там сперва перечислялись формальные показатели: сила, скорость, острота слуха и обоняния. У неё каждый пункт был на высоте, близился к значениям чистых охотников Четвёртого. Гвидиче вцепился в показатели глазами как охотничий пёс. Но дальше две строчки всё обрубали.

«Случайные неконтролируемые выходы из состояния мобилизации» и «частичная диссоциация личности».

Вампир нахмурился:

— О чём это?

— Я в боёвке становлюсь другой, теряю часть себя. Если меня инициировать, скорее всего, превращусь в расщеплённую.