Последние три ночи подряд я лежал в постели поверх одеяла, глядя в потолок, окруженный облаком дыма. Травка успокаивала мой разум и расслабляла тело, но настоящий сон был иллюзией.

Эннистон была ядом, которому я не мог позволить просочиться в мою кровь. Она думала, что раз не смотрел на нее, то не заметил, как она наблюдает за мной с порога. Мне не нужно было видеть ее там. Ее сладкий аромат вторгся в мое пространство. Я чувствовал на себе ее взгляд, который грел мою кожу. Если бы не голос Линкольна у меня над ухом, мой член стал бы твердым от того, что она трахала меня глазами. Как бы я ни наслаждался тем, как ее тело реагирует на мое, это заставляло меня чувствовать себя уязвимым. Я никогда не был уязвим. Ее маленькая игра с ножом испортила мою дверь, из-за чего ее невозможно было закрыть до конца и она стала единственным барьером между нами. Поэтому я пошел в ее комнату, чтобы убедиться, что она тоже уязвима… и получил шок века, когда застал ее лежащей обнаженной в ванной, с закрытыми глазами, с пальцами на клиторе.

Бляяяядь.

Я чуть не застонал.

Я почти позволил ей кончить.

Я должен был позволить ей кончить.

Но жадный маленький демон, омрачавший мою душу, хотел, чтобы она была только с ним.

Я спрятал ее дверь в своем кабинете. Затем я оделся и стал ждать внизу у кухонного острова, застегивая манжеты на пиджаке от смокинга. Я налил себе выпить. Как правило, я предпочитал пиво, но сегодня мне хотелось бурбона.

Позади меня двери лифта открылись, и Лео вошел в открытую комнату. Без приглашения.

Он оглядел меня с ног до головы.

— Вот дерьмо. Сегодня этот вечер, — сказал он, проходя на кухню и опираясь задницей о стойку. — Я забыл.

Я сделала глоток своего напитка. Янтарная жидкость плавно стекала вниз: — Мы говорили об этом сегодня утром, придурок.

Лео открыл рот, чтобы ответить, но быстро закрыл его снова, когда Эннистон появилась на вершине лестницы.

— Ебать твою мать, — пробормотал он себе под нос. Я практически услышал, как его член застонал в другом конце комнаты.

Я позволил ей самой выбрать платье, и мне было все равно, когда она отказалась показать его мне. Честно говоря, в то время она могла бы надеть пластиковый пакет, и для меня это не имело бы никакого значения.

Теперь я жалел, что оставил ее одну выбирать.

Черная атласная ткань облегала каждый изгиб ее тела. Платье было длинным, до самого пола, с разрезом с одной стороны, который шел от подола до бедра. Каждый раз, когда она делала шаг, оно обнажало каждый дюйм ее стройных, подтянутых ног. Тонкие бретельки огибали ее стройные плечи. Длинные темные волосы локонами свисали по спине.

Черт.

Как, блять, одна женщина может быть такой чертовски красивой?

Взять ее на гала-вечер в таком виде было все равно что бросить бифштекс в логово львов. У этих мужчин не было ни морали, ни границ, ни совести, которая не позволила бы им наброситься на нее, как только они застали ее одну.

О чем, блять, она думала?

— Черт, чувак. Неудивительно, что твои яйца так и остались набухшими, — прервал мои размышления Лео. — Это дерьмо смертельно опасно.

— Она принцесса, а не игрушка.

— Кто сказал, что она не может быть и тем, и другим?

Я посмотрел на него: — Даже не думай об этом.

Он оттолкнулся от стойки: — Слишком поздно. Я буду думать об этом дерьме всю ночь напролет, — сказал он, делая движение кулаком, словно дрочил.

— Лео… — предупредил я, но это прозвучало глухо. Он уже шел, чтобы встретить ее у подножия лестницы.

Он схватил ее руку и поднес к своим губам. При виде его прикосновений внутри меня что-то всколыхнулось, в груди заклокотало.

— Ты, должна быть, та самая принцесса, о которой я так много слышал.

Она оглянулась на него и на меня, словно не могла поверить, что я говорил о ней.

Не надейся, принцесса. Это не то, что ты думаешь.

— Если тебе когда-нибудь надоест иметь дело с этим придурком, — он кивнул в мою сторону. — И тебе понадобится кто-то, кто покажет тебе все вокруг, дай мне знать.

Что означало: Если ты наконец-то отчаешься настолько, что позвонишь мне, я тебя трахну.

Я знал Лео. Я знал, как он действует. В одну минуту он улыбался и очаровывал, а в следующую заставлял тебя стоять на коленях и рассказывать, какая ты хорошая маленькая шлюшка.

Эннистон слегка улыбнулась его комментарию.

— Она улыбается, — сказал Лео, и Эннистон улыбнулась еще шире. — Тебе стоит делать это чаще.

Я допил остатки бурбона, затем поставил стакан на стойку с глухим стуком: — Была ли какая-то причина для твоего визита, или ты просто заноза в моей заднице?

Лео резко обернулся и посмотрел на меня.