— Да, но это может подождать. — Его губы подергивались, словно его что-то забавляло. — Вы двое, детишки, повеселитесь сегодня вечером, — он повернулся к Эннистон, чтобы подмигнуть ей, если бы мне нужно было угадывать. — Было приятно наконец-то познакомиться с тобой.

Неистовое желание схватить ее и прижать к окнам, а затем засунуть в нее свои пальцы накрыло меня, нет, овладело мной, прокралось внутрь меня, как ядовитый плющ, вцепившийся в мои эмоции. Это чертовски жгло.

Он остановился передо мной, прежде чем вернуться к лифту, и наклонился к моему уху: — Если ты не возьмешь эту киску, это сделаю я. — И затем с наглой ухмылкой он ушел.

Я сжал пальцы в кулак, потом снова разжал и глубоко выдохнул.

Карие глаза Эннистон встретились с моими: — Он кажется милым.

— Он хочет тебя трахнуть. — Мой тон был жестче, чем я хотел.

Она опустила взгляд в пол, когда жар снова охватил ее кожу.

Черт.

Это казалось неестественным для кого-то быть таким невинным и таким чертовски сексуальным одновременно.

— Мы сейчас будем в комнате, полной таких мужчин, как Лео. Постарайся не краснеть каждый раз, когда один из них заговаривает с тобой.

— Я знаю, что такое гала. Мы постоянно устраиваем их во дворце. Мой брат устраивал вечеринки на протяжении всего колледжа. И это может быть неожиданностью, но там были и парни. Может, я и принцесса, но я не провела свою жизнь в башне.

У Лиама была репутация. Не зря его называли принцем плейбоя. К тому же, он был на четыре года старше ее. Мысли о том, что Эннистон тусуется и веселится с группой Лиамов или улыбается и смеется с такими мужчинами, как ее отец, меня не устраивали. Я обманывал себя, думая, что она каким-то образом вырвалась из этого мира. Вместо этого она выросла в его гуще, одиноким пловцом в океане, полном акул.

— И ты ходишь на эти вечеринки в такой одежде?

— Что плохого в том, как я одета?

— Ничего, если ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

Мой член уперся в молнию, когда я представил себе ее рот, открытый в сексуальной гребаной букве «О», ее волосы, намотанные на мой кулак, и кожу, покрытую синяками, пока я долбил ее киску. Я провел языком по губам: — Ты хочешь, чтобы тебя трахнули, принцесса?

Она моргнула, глядя на меня сквозь густые темные ресницы. Ее пухлые розовые губы приоткрылись от вздоха. Ее круглые глаза неотрывно смотрели на меня, а сам воздух, которым мы дышали, казалось, притягивал нас друг к другу.

Я нажал на кнопку лифта, игнорируя каждый импульс, пронизывающий меня сейчас.

— Поехали.

ГЛАВА 25

Если бы это зависело от меня, я бы поехал на своей машине, но по крови или по имени, я был Кармайклом, и с этим именем связаны определенные ожидания. Особенно когда я брал в спутницы принцессу. Будь то сбор средств, подобный этому, или для клиентов моего клуба, я каждый раз пользовался услугами одного и того же лимузина. Я узнал одного из постоянных водителей. Он без слов взглянул на Эннистон, затем открыл заднюю дверь. Если он и знал, кто она, то не подавал виду. Высокопоставленные клиенты их не беспокоили. Осмотрительность была частью их работы. Поэтому я и пользовался их услугами.

Я забрался в салон, поправил пиджак и наблюдал, как Эннистон скользит рядом со мной. Ее платье распахнулось в разрезе, обнажая длинные ноги до верхней части бедра. Я старался игнорировать мысли, заполнившие мою голову, образы моих рук, царапающих эту безупречную кожу, когда я раздвигал ее бедра и зарывался лицом в ее киску, ее губы, обхватывающие мой член, ее скользкое розовое влагалище и пальцы, щиплющие ее соски. Каждая мысль перетекала в следующую, и не успел я опомниться, как мой член был уже твердым. Она сдвинулась на своем сиденье, и я увидел нижнюю часть ее задницы. Блять. Мне пришлось проглотить стон.

— На тебе есть трусики, принцесса? — мои губы изогнулись в улыбке. — Или ты оставила их дома, чтобы просунуть руку в прорезь платья и закончить начатое в ванной?

Она провела языком по нижней губе, когда ее глаза встретились с моими. Если бы у нас было больше времени, я бы снова трахнул этот красивый рот прямо сейчас.

— Ты можешь сделать это прямо сейчас. — Ее взгляд метнулся к тонированной перегородке. Я взял ее подбородок кончиками пальцев и вернул ее внимание к себе. — Он не может тебя видеть, — я наклонился и прижался губами к ее шее. — Покажи мне, что ты делаешь со своей киской, когда думаешь обо мне.

Она тяжело сглотнула, затем закинула одну ногу на другую, но это не помогло скрыть её кожу. Ее обнаженная плоть была как наркотик. Один взгляд, и я хотел большего. Я также хотел разорвать это чертово платье в клочья, пока никто другой не получил удар.

— Я не думала о тебе, — она поправила платье, перекрывая мне обзор. — И это был личный момент. Тебе нечего было шпионить за мной.

— Взаимно, детка.

— Ты мудак.

Розовый жар поднялся по ее горлу к щекам. Я улыбнулся, одерживая победу. Ее слова говорили одно, но язык ее тела практически умолял о моем члене. С каждым грязным словом, которое слетало с моих губ, я погружался в нее все глубже и глубже: — Скажи мне то, чего я не слышал всю свою жизнь.